Дерзкий незнакомец

Внезапно волна страсти схлынула. Достигнув оргазма, Саймон почувствовал, что падает в раскаленное докрасна жерло вулкана чистого наслаждения. Кристина, не двигаясь, лежала на жестком ложе, подхвативший ее вихрь постепенно стихал. Оба тяжело дышали. Наконец Саймон приподнялся на локтях, скатился с нее. Она открыла глаза и посмотрела на него, нависшего над ней. Он тоже смотрел на нее сверху вниз. В его взгляде отражалось замешательство пополам с желанием, такое же, какое испытывала сейчас она сама. Замешательство незнакомых людей, обнажившихся друг перед другом. Она отвела взгляд.

То, что увидел Саймон, глядя на нее, потрясло его до глубины души, вырвало из мира фантазий, в котором он до сих пор пребывал, и немедленно вернуло к действительности. Придя в себя, он подумал о неизбежных последствиях того, что произошло. Он должен отстраниться от Кристины, но не хочет, для этого требовалось приложить невероятные усилия. Только теперь он осознал, какая мысль, маячившая на периферии сознания, не давала ему покоя. Но не внял предупреждению.

Кристина это тоже поняла. Ее взгляд затуманился. Еще дрожа после занятия любовью, она прижалась к нему, снова положив руки ему на шею. Он схватил ее за запястья и, оторвав от себя, отстранился. Без согревающего тепла его тела помещение показалось ей очень холодным, но мысли о том, что они разделили, не давали замерзнуть.

Поднявшись, Саймон принялся поправлять одежду, стараясь не смотреть на Кристину. Стройное, грациозное создание, только что извивавшееся под ним, не имело ничего общего со сдержанной дамой, принимавшей гостей в Оукбридже два дня назад. Он злился на самого себя, взяв ее в отчаянном порыве страсти, не исследовав нежного тела, не доведя искусными ласками до величайшего наслаждения. Куда подевалось мастерство? А самоконтроль? Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы его захлестнула новая волна желания.

– Простите меня, – хрипло буркнул он, откашлявшись и позабыв о своем гневе. Ему стало не по себе. – Вы в порядке?

– Да, в порядке. Пожалуйста.

– Рад слышать.

– Не нужно из-за меня переживать.

– Я ничего подобного не хотел. Это не должно было случиться. Молчите, если не хотите лишиться уважения брата.

Кристина резко села. Потрясенная, пораженная и оглушенная, медленно поднялась, не до конца доверяя собственным ногам. Саймон хотел отстраниться от нее, но она остановила его, робко коснувшись рукой плеча.

– Саймон, лишь ваше уважение тревожит меня по-настоящему. И вы правы. Этого не должно было случиться, но случилось, и мы ничего не можем изменить.

Смущенная, с трудом верящая в то, что допустила это, Кристина густо покраснела и, не глядя на Саймона, принялась дрожащими пальцами зашнуровывать корсаж платья. Лишь скрыв наготу, осмелилась снова посмотреть на него.

Он отвернул голову, возможно избегая мягкого очарования ее вопрошающего взгляда; злясь на себя, не доверяя себе, отошел от нее, остановился и медленно, с видимой неохотой повернулся. Открыл рот, но не издал ни звука.

Кристина следила глазами за тем, как он идет к выходу. Его обычно твердая походка казалась странно неуверенной. В следующее мгновение Саймон скрылся из вида, не подозревая, что оставил ее в состоянии величайшей радости, переполняющей все существо. За короткое время, проведенное с ним вместе, она познала такое огромное счастье, что позабыла о терзающем страхе. Если бы только он остался с ней! Ей становилось больно при мысли, что для него, возможно, произошедшее не имеет такого значения, как для нее. Она отдалась ему из-за глубокого чувства, которое не до конца понимала, в то время как он накинулся на нее и насладился ради сиюминутного удовлетворения, чтобы тут же бросить и позабыть.

Иные ужаснулись бы тому, что она подарила себя мужчине, который станет презирать ее, и теперь она падшая женщина, запятнанная, порочная. Несомненно одно: она рассталась с невинностью и моральными принципами, ничуть этого не стыдясь.

При этом испытывала смущение. Говоря об уважении Саймона, Кристина не кривила душой, но их близость все осложнила. Как теперь смотреть ему в глаза, говорить с ним непринужденно и доверительно? Глядя на нее, он, вероятно, будет вспоминать распутную женщину, в которую она превратилась в его объятиях. Она будто выпустила на свободу зверя, томившегося в заточении тела, о существовании которого и не подозревала. Никогда прежде она не испытывала подобных чувств. Все ее существо переполняло желание, однако лоно до сих пор болело и пульсировало от странного напряжения. Накинув на плечи плащ, Кристина вышла на воздух. Оказалось, дождь кончился и снова выглянуло солнце. Морщась от неприятных ощущений, она села на лошадь и поехала через густой подлесок к тропе, ведущей к дому. На конюшне она увидела Тома, чистящего лошадь Уильяма. «Значит, – без особого интереса и тревоги подумала она, – брат вернулся».