Дерзкий незнакомец

– Это вы слишком далеко заходите. Лизать сапоги в мои обязанности не входит.

Кристина безуспешно хваталась за остатки самоконтроля, который расползался под пристальным взглядом нимало не смущенного лорда Рокли. Он шагнул к ней, и она тут же сочла его близость угрожающей. Взгляды их скрестились, и, хотя ни один не хотел ронять собственного достоинства, влечение между ними стало почти осязаемым.

Кристина испытала странное чувство падения. Он совсем рядом! Она подняла руки, чтобы оттолкнуть его, но ей помешал ворвавшийся в помещение порыв холодного ветра. Она и ненавидела, и желала этого омерзительного красивого мужчину. В душе бушевала буря противоречивых эмоций, каждая из которых старалась взять верх. Всю ночь Кристина пыталась выбросить его из головы, забыть. Но теперь, стоя перед ней, он казался привлекательнее прежнего, самым желанным, и необходимость прижаться к нему становилась все настойчивее.

Внезапно Саймон привлек ее к себе. Подняв голову, она посмотрела ему в глаза. Ей стало жарко от гнева и желания.

– Оставьте меня в покое, прошу вас. Пустите.

– Отчего же? – возразил он, теснее прижимая ее к груди, хотя из соображений здравого смысла должен был оттолкнуть. Нежно провел пальцем по ее мягкой щечке. – Опасаетесь того, что можете сделать, да, Кристина?

– Разумеется, нет, – неуверенно отозвалась она, ослабленная легчайшей лаской его пальца, не делая попыток отстраниться.

Его следующее действие оказалось куда менее нежным. Он схватил ее за руки, с силой вдавив пальцы в кожу пониже рукавов платья.

– Пришло время забыть все, что чувствовали к Баклоу.

– Я закричу, если вы немедленно не отпустите меня! – Сопротивление оказалось бесполезным, высвободиться из крепких объятий ей не удалось.

Внезапно он обхватил ее голову, прижался губами к ее рту, лишая возможности дышать, и принялся целовать с сокрушительной страстью.

– Неужели, Кристина?

Она боролась с волной желания так отчаянно, будто от этого зависела жизнь, однако вскоре поняла, что сопротивление бессмысленно. Она сама желала капитулировать.

Саймон целовал ее шею, щеки, губы и хриплым, едва различимым голосом нашептывал нежности вперемежку с оскорблениями. Она позабыла обо всем на свете, о своей ненависти, о тех ужасных вещах, в которых он ее обвинил, и всецело доверилась ему. Кожа порозовела. Закрыв глаза, она стала отвечать на его поцелуи, инстинктивно обхватив за шею.

Саймон увлек ее на кучу мешков и, скользнув руками под юбки, развел ей ноги в стороны. Кристина почувствовала, как в животе нарастает восторг, смешанный со страхом. Содрогнулась, когда его ладонь уверенно поползла вверх по бедру и нащупала центр женственности. Она и не подозревала, что прикосновение мужчины к этой сокровенной части тела может доставить такое пронзительное удовольствие, а она станет такой раскованной, маскируя собственную невинность.

– Кто бы мог подумать, что в тебе столько огня? – прерывисто шептал Саймон, расстегивая бриджи и пристраиваясь у нее между ног.

Просунув ладони ей под ягодицы, он приподнял ее, чтобы облегчить проникновение. Не зная, чего ожидать, Кристина ахнула, наслаждаясь нежностью прикосновений.

– Кристина, – пробормотал он, согревая дыханием ее щеку, – скажи, что действительно этого хочешь.

Он смело касался затвердевшим мужским естеством входа во влагалище. Кристина застонала от желания.

– Я хочу тебя.

Он вошел, и она задохнулась от грубого вторжения, выгнувшись ему навстречу и отвернув лицо, чтобы не показать отразившейся на нем боли. Саймон между тем все глубже погружался в шелковистое лоно. Вскоре случилось чудо. Боль отступила, сменившись отчаянным жгучим желанием. Между ними будто искра пробежала. Оказалось, они идеально дополняют друг друга, словно изначально предназначены Создателем. Саймон задвигался быстрее. Кристине казалось, что тело будто объято пламенем. Он дарил ей неземное наслаждение и получал собственное, глубоко целуя ее в губы.

Ее переполнили ощущения, о существовании которых она прежде и не подозревала. Кристина познала великую радость слияния. За исключением грубого вчерашнего нападения Марка, она не имела интимного опыта общения с мужчиной, особенно таким сильным, как Саймон, и теперь совершенно пропала. Больше не было ни дождя, ни холода, ни сопротивления, лишь его пылающие губы на ее губах и теле и мощь рук, держащих ее за плечи. Позабыв обо всем на свете, он прижимал ее к земле, двигаясь смело и раскованно, сильными толчками вбиваясь в глубь лона.

Кристина не слушала голоса разума, желая лишь, чтобы Саймон владел ею. Предательское тело вдруг зажило собственной жизнью, заставив осознать, насколько уязвима она перед этим мужчиной. Тело реагировало на ласки, отзываясь новыми вспышками страсти. Их охватило одно на двоих стремление получать удовольствие, и она позабыла о боли в запястьях, которые он крепко прижал к земле. Осталось лишь единение тел, увлекающее в бездонную воронку чувственности, где нет ни мыслей, ни времени, только удовольствие.