Дерзкий роман (ЛП)

— Ты намеренно попросил Хадина подбросить меня до дома, чтобы он мог замолвить за тебя словечко? Это было похоже на засаду. — Она подходит к своему ящику с инструментами.

Я не могу удержаться от короткого смешка. — Засада?

— Да ладно, давай. Ты не прочь заплатить кому-нибудь, чтобы тот замолвил за тебя словечко. Ты бы сделал это и многое другое.

— Никто не может заплатить Хадину за то, чтобы он делал то, чего он не хочет. Поверь мне. Его родители годами безуспешно пытались заинтересовать его компанией. — Я ухмыляюсь. — Если твое мнение обо мне улучшается, это твое личное дело.

Ее взгляд мерцает, перемещается на меня, а затем скользит прочь. Ее рот открывается, но она ничего не говорит.

Я не возражаю. Мне нравится ловить каждое ее слово, по-настоящему бездельничать в ожидании в тишине и представлять мир, где такие комфортные моменты тишины случаются чаще.

Я бы тоже не возражала против мира, где царило бы молчание, потому что ее губы делали что-то более интересное, чем просто пялились на меня.

Каково было бы ощутить, как ее восхитительный рот прокладывает себе путь к моему…

Снаружи раздается звуковой сигнал.

— Джефферсон, должно быть, здесь. — Дон потирает затылок и легкой походкой возвращается к своему грузовику.

Я выхожу из гаража, чтобы забрать свои вещи у Джефферсона, а затем привнести их обратно, туда, где Дон работает над своим грузовиком.

— Послушай, я не собираюсь убегать. — Дон хмуро смотрит на меня, когда я начинаю устраиваться в углу. — Кроме того, Даррел и Санни через несколько часов привезут Бет обратно…

Я слышу так что тебе лучше проваливать в конце этого заявления. — К тому времени я уйду.

— Тогда тебе лучше уйти прямо сейчас.

— Я приглядываю за тобой. Автомастерская закрывается, — я смотрю на часы, — через час. Расслабься. Скоро я от тебя отвяжусь.

Она закатывает глаза. — Прекрасно. Делай, что хочешь.

Я делаю.

Пока Дон возится со своей машиной, а воздух наполняет запах бензина, я печатаю электронные письма и обсуждаю стратегию со своей командой маркетинга по телефону. Она вставляет наушники, когда я начинаю слишком громко говорить, и я понижаю голос, чтобы не мешать ей говорить.

Лязг ее гаечного ключа создает что-то вроде барабанного боя для моих пальцев, порхающих по клавиатуре. Когда я снова поднимаю взгляд, небо из ярко-голубого становится темной бархатной ночью, усеянной сверкающими звездами.

Сначала мои глаза смотрят на Дон. Она сидит в своей машине со сканером на коленях и серьезным выражением лица изучает все, что появляется на экране. Время от времени она нажимает на газ, и двигатель взревывает. Всякий раз, когда это происходит, ее взгляд немного приковывается к сканеру.

Странное, прерывистое чувство возвращается, пронзая меня ножом под дых.

Она великолепна, даже когда хмурится, но она практически светится, когда занимается ремонтом автомобиля. Это невероятно.

В этот момент она поднимает глаза. Должно быть, с ее грузовиком случилось что-то хорошее, потому что она торжествующе улыбается.

Эта улыбка разрывает меня на части.

Я хочу разделить ее победу.

Я хочу обнять ее, погладить по голове и сказать, что она проделала хорошую работу — какой бы она ни была, потому что я мало что понимаю в автомобилях, кроме косметики, мощности и того, как менять шины.

Ее улыбка становится шире, когда она нажимает на газ, и машина ревет в ответ.

Почему мне кажется, что я мог бы приложить все усилия, чтобы навсегда сохранить эту улыбку на ее лице?

Я медленно вдыхаю и заставляю свои мысли вернуться к реальности.

Это та чушь, из-за которой рушатся империи. Все великие воины мира выиграли тысячи битв за свои империи, но, в конце концов, одна женщина может разрушить династию.

Я не полезу в эту кучу зыбучих песков.

Неважно, насколько прекрасна Дон.

Неважно, насколько соблазнительна ее улыбка.

Неважно, насколько сильно она заставляет меня сомневаться в моей холодной и пустой жизни.

— Да. — Она выбирается из машины. Она все еще работает, двигатель весело урчит. — Я наконец-то заставила датчики CTS переключиться на нужную температуру.

— Перевод.

Она очаровательно смеется. — Мой двигатель максимально приближен к оптимальному.

Мои губы подергиваются. — Поздравляю.

— Ух. Это было так фальшиво. — Она добродушно хихикает. — Вот почему так паршиво разговаривать с людьми, которые этого не понимают.

— Мне не нужно это понимать. Достаточно того, что ты понимаешь.

Она улыбается.

Мои губы изгибаются в ответ.

В тишине жужжит мой телефон.

Это Джефферсон спрашивает, готов ли я.

Я отвечаю ему и говорю, чтобы он отправлялся домой. Поскольку он сегодня так много работал, он может освободиться пораньше. Я поймаю такси до дома.

Дон кивает в сторону моего ноутбука. — Ты выполнил все, что было нужно?

— Более или менее.

— Я никогда не видела, чтобы кто-то печатал так быстро или проводил виртуальную встречу так, словно он действительно был там. — Она делает паузу и наклоняет голову.

— Ты наблюдала? — Я подталкиваю, вытягивая руки и вращая шеей. То, что я так долго торчал на одном месте, сковало мои мышцы.

— Тебе нравится отдавать приказы лаем.