Десант местного значения

Авианосец «Йорктаун» поврежден во время атаки нашими ракетоносцами Ту-16 и может выпускать с полной боевой нагрузкой только поршневые штурмовики «Скайрейдер». Все три авианосца уже понесли большие потери в авиакрыльях, но они постоянно пополняются. Пополнения прилетают с передовых аэродромов Атту и Адак на Алеутских островах. Но эти аэродромы маленькие и, с учетом самолетов противолодочной авиации, постоянно базирующихся на них, могут вместить только одну, максимум две эскадрильи. Основной резерв концентрируется на аэродроме Датч-Харбор. С целью усиления ударов по Камчатке на авианосцах снижено количество истребителей, занятых в патрулях ПВО. Поэтому перехватчики с авианосцев прикрывают ордер АУГ только с южной полусферы. С северной стороны патруль ПВО взяли на себя канадские перехватчики и истребители корпуса морской пехоты, переброшенные на захваченный у нас аэродром Никольское, на острове Беринга. На этом же аэродроме находятся ударные самолеты корпуса морской пехоты, обеспечивающие поддержку вражеского десанта, самолеты-заправщики, постановщики помех, ДРЛО и противолодочные. Аэродром очень перегружен, более шестидесяти самолетов там стоят, как сельди в бочке, крылом к крылу, вдоль единственной взлетной полосы. Что же, эта информация стоит того, чтобы о ней срочно узнали в штабе флотилии.

03 ноября, местное время 01:45. Командорские острова. Аэродром Никольское. «Центр содержания вспомогательного персонала, набранного из местных гражданских лиц»

Ее звали Инира. В переводе с алеутского это означает «звезда». У этого народа имена часто давались стихийно, по названиям животных, птиц, насекомых, растений, названиям предметов быта и окружающей природы, названиям явлений, качеств, внешних признаков, действий и состояний. Так, ее подруги по несчастью, попавшие в это проклятое духами место, носили имена Кемейа, что значит «волна», и Кавихак, это означало «лисичка». Всего в центре было три таких контейнера и еще один, где был санузел и кухня. Четвертая койка в их жилом контейнере пустовала вот уже вторые сутки. На ней раньше была еще одна девушка, Куйапа, что означает «радость». Красивая и тоненькая, как тростинка. Но почти сразу после захвата острова, едва их забрали и привезли сюда, в центр заявились посетители. Один за другим, они расхватали почти всех женщин. Инира сразу поняла, что упираться и сопротивляться бесполезно. Все равно изнасилуют, только перед тем еще и изобьют вдобавок. Да и солдаты, когда забирали их из домов, ясно дали им понять, что их ожидает. Тем более что английский, пусть с трудом, но понимали почти все, сказывалось близкое соседство с Алеутскими островами. Тогда ввалилась группа поддатых морских пехотинцев. Опоздавшие четыре человека, они забрали единственную, кто остался, Куйапу. Вытащили ее в кухонный блок, чтоб удобнее было, как со смехом сказал один из них. И насиловали ее сразу по двое, сгибая и наклоняя в немыслимых позах. Здоровенные звероподобные мужики, каждый ростом под два метра и весом за сотню килограммов. Очень нетрезвые. Один из них, сгибая тоненькую девушку под себя, сломал в ней что-то, отчего она стала уже не кричать, как раньше, а хрипеть. Потом пришел сержант, назначенный начальником «центра», и забрал Куйапу у морпехов. Унес ее куда-то наружу, сама она двигаться не могла. Потом где-то за модулями прозвучал одиночный выстрел, и больше Куйапу они не видели.

Эти несколько дней, прошедшие после появления женщин на аэродроме, превратились для них в один большой кошмар. Американцы все приходили и приходили, пилоты, солдаты морской пехоты, матросы с кораблей, техники из обслуживающего персонала. Инира, у которой раньше вообще не было мужчины, теперь потеряла им счет, она не помнила, сколько раз ее брали, не помнила всех лиц, мелькавших перед ней. Тем более что почти все ее брали грубо, даже жестоко. Тело ее покрылось синяками, внизу живота поселилась постоянная ноющая боль. Очень редко, когда к ней приходили янки, которые относились к ней не как к животному, а как должен относиться к женщине мужчина, который ее берет. Ее соседки по блоку так же страдали, она это знала, по тем немногим фразам, которыми они перебрасывались во времена редкого отдыха. И еще, у нее теплилась надежда. Слабая, но она была, и только это помогало ей окончательно не сойти с ума. Тогда, в то страшное утро, когда все началось, они вместе с Кавихак и ее мужем пошли на ближайший пограничный пост. Муж Кавихак сказал, что раз все пограничники погибли в Никольском, при высадке врага, надо забрать с поста возле озера Саранное топливо и продукты. Ведь иначе все заберут американцы, а продукты и бензин пригодятся им самим. Но они не дошли по береговой гальке до поста метров триста, как навстречу им вышла собака. Большая овчарка пограничников, которая гораздо больше, чем обычный укучиних[15].