Десант на Европу, или возвращение Мафусаила

Несси вспомнила, что на нагрудном щитке скафандра есть фонарь. Толку от него в этой огнистой полутьме будет мало, но все-таки… Фонарь зажегся, хотя свет его сразу затерялся в бордовом свечении остывающего грунта. Но Несси не собиралась сдаваться. Ворочаясь всем корпусом, она направляла невидимый самой себе луч из стороны в сторону, пока, наконец, не мазнула им по какой-то белой округлой штуковине. Чуть откорректировав направление луча, Несси сразу увидела, всплывающий снизу скафандр, а под ним цепочку еще таких же! Словно стайка белесых медуз, поднимались они со дна мертвого моря зноя.

Харрисон ввалился в рубку, даже не переодевшись. Увидев второго пилота взъерошенным, с мокрым от пота лицом, в «поддоспешнике», как называли, надеваемый под скафандр костюм водяного охлаждения, из отводной трубки которого все еще капало, Климов невольно поморщился: беспорядок в рубке.

– Шел бы ты, Харви… отдыхать, – сказал он, пропустив вертевшееся на языке словечко. – Мы пока сами управляемся. Идем оверсаном!

– Вот именно, что пока, – буркнул Хариссон. – У нас Стражи на хвосте!

– Это точно? – спросил капитан, бросая взгляд на эхоскрины. – Чёртовы обломки, ни черта не разберешь…

– Наблюдал визуально, – по-уставному ответил второй пилот, опираясь на спинку своего ложемента, но тут же сбился на обычную речь: – Или сам не знаешь, что значит сдвоенная звёздочка? Которая движется? Эринии клана Стражей Системы. Стандартная патрульная пара. На расстоянии эдак тридцати мегаметров. Скорость сближения, вроде, приличная. На глаз точнее не скажу.

– Возможно, они просто заинтересовались прытким обмылком? – предположил штурман.

– Не исключено, – кивнул Климов. – В любом случае, будем предельно осторожны. Предупреждение было более чем серьезным.

– Мне остаться, капитан? – спросил Харрисон.

– Да, Харви! – ответил Климов и добавил: – Будь любезен, прими управление. А я пока поищу наших гостий…

«Гостьи» обнаружились, когда «Вестник» удалился от прыгучего астероида на первые несколько сотен километров. В южной полусфере большого обзорного экрана их можно было наблюдать, что называется, невооруженным глазом. Хищные силуэты, похожие на тени гигантских кальмаров, отчетливо выделялись на фоне «дымящегося» Икара, вернее, того, что когда-то было им. Лопнувший по швам Звездоподобный удалялся в сторону породившего его светила. И расчеты показывали, что теперь ему не суждено вырваться из горячих материнских объятий.

Космолайнер «Вестник богов» обладал способностью произвольно менять орбиту, и, в отличие от астероида, у него был шанс выкарабкаться из гравитационной трясины. Но удасться ли ему оторваться от преследователей – это еще вопрос! У Стражей, чьи силовые органы были слабее двигателей лайнера, оставалось одно неоспоримое преимущество: они не боялись высоких перегрузок, а значит, могли маневрировать в широком диапазоне скоростных режимов.

Все это Климов учитывал. Единственное, что он не предусмотрел, было получение от Стражей ультиматума. На несколько мгновений капитан впал в ступор. А потом ему захотелось истерически закричать: «Да они еще и разговаривают!». Однако взяв себя в руки, Климов ознакомился с посланием – чтобы не дергать лишний раз нервы экипажу, прибегнув к посредству своих персональных М-коммуникаторов. Смысл ультиматума был предельно ясен. Эти мегатойтисы глубокого космоса велели экипажу лайнера застопорить ход и лечь в дрейф, то есть – перейти в режим инерционного полета и не препятствовать стыковке патрульной пары с пассажирским бортом.

«Это уже наглость», – подумал Климов, а вслух сказал:

– Ребята, переходим к плану «Антиноль»! Экстренное оповещение пассажиров. Согласно инструкции, я перехожу в боевую рубку. Ваша задача держать патрульных на выхлопе… Впрочем, вы и сами знаете, в чем заключается ваша задача…

– Будет драка, капитан? – спросил Серебров.

– Есть такая вероятность, – ответил Климов. – По крайней мере, похоже, что у птичек намерения более чем серьезные… Нам сейчас только «звездных войн» не доставало… Все, работаем! – оборвал он сам себя. – Эмоции – после…

Он еще не покинул рубку, а штурман, принявший на себя миссию оповещения пассажиров, уже заговорил в микрофон:

– Внимание пассажиров! Аварийная ситуация! Пассажирам занять противоперегрузочные коконы. Группе добровольцев проверить исполнение. Старшему – доложить. Режим некомфортного ускорения наступает через пятнадцать минут. Включаю таймер!

Климов удовлетворенно кивнул и, отворив специальный люк, соскользнул в боевую рубку. По сравнению с пилотажной, та была крохотной, вся ее «обстановка» состояла из одного ложемента и стрелковой консоли.

Опустившись в ложемент, Климов расслабился и закрыл глаза. Зрение, как и другие органы чувств, в бою только мешало. Поэтому ложемент был выполнен таким образом, чтобы погрузить стрелка в почти абсолютную сенсорную депривацию. Только мышцы лица и кистей рук сохраняли чувствительность и подвижность, ведь к ним прилегали маска и перчатки наноманипуляторов.