Десант на Европу, или возвращение Мафусаила

Капитан прошел спецкурс боевой подготовки, проведя много часов в тренажере, воспроизводящем этот стрелковый комплекс. Вот только теперь ему предстояло иметь дело не симуляционной программой, а с настоящим, крайне опасным противником. Впрочем, отличия между реальным боем и его виртуальным прообразом лишь осознавались стрелком, а не были даны в ощущениях.

Как и на тренажере, в условном пространстве двигались условные изображения целей. Искины стрелкового комплекса обрабатывали весь массив информации, поступавшей с фотофоров, грави– и термометрических датчиков, сенсоров, регистрирующих параметры сжатия и растяжения корпуса корабля, данные локации и астродезического сканирования, дабы не загружать внимание стрелка второстепенными факторами. В сухом остатке стрелок получал сведения об относительной скорости противника, его положении в заданом квадранте пространства и необходимой мощности боевых средств для максимального поражения.

Эдуард Климов, в руках которого были жизни почти трех десятков человек, не стал мудрствовать лукаво, выбирая род оружия. Спарка атомных рубидиевых лазеров наиболее отвечала его задачам. Поток «тяжёлого света» – частиц конденсата Бозе-Эйнштейна, так называемой «квантовой жидкости», движется хотя и много медленнее света обычного, но по поражающей способности эффективнее на два порядка. Да и палить по Стражам из противометеоритных пушек, что плазменной, что кинетической, все равно, что ядрами – по воробьям. Ведь метеориты не меняют произвольно своих траекторий. Их можно обнаружить за десятки тысяч километров, спокойно взять в визиры прицелов и испарить, или раздробить, задолго до пересечения с орбитой корабля.

Иное дело космические эринии клана Стражей! Они не просто могли свободно маневрировать, но и делать это с умопомрачительной в буквальном смысле скоростью. Окажись внутри этих квазиживых монстров человек, его бы просто размазало в кашицу по дигестальной полости. Стражи выживали лишь благодаря особому распределению нагрузки в тканях, методом взрывного нагнетания сжиженных газов в межоболочные камеры.

«А ведь не напрасно сравнивают их с мегатойтисами! – подумал капитан, хладнокровно наблюдая за маневрами патрульных эриний. – Бесхребетные, но не безмозглые, безжалостные, но не бестрепетные… Вон как виляет! Соображает, что этот кит ей не по клюву… А если не соображает пока, то вскоре сообразит…»

Судя по данным, Стражи настигали медленно разгоняющийся космолайнер. Будь у экипажа «Вестника» время, уйти от патрульной пары труда бы не составило, но для полного отрыва лайнеру небходима хотя бы двадцатичетырехчасовая фора. Все, что сейчас удавалось Харрисону и Сереброву, так это держать эриний «на выхлопе», то есть в положении наименее выгодном для успешной атаки, ибо температура плазменного потока, вырывающегося из дюз корабля была заведома выше температуры боевых лазеров Стражей. Но это везение не могло длиться вечно. Рано или поздно, эринии возьмут лайнер «в клещи», выжгут внешние датчики, а когда «Вестник» ослепнет и оглохнет, спокойно добьют.

В том, что Стражи намерены добивать, что они напрочь отринули казалось бы врожденные постулаты этического программирования, Климов не сомневался. У патрульных попросту не было права стыковки с пилотируемым кораблем, а раз они таковую потребовали, значит намерены действовать по-пиратски. Воображению невольно рисовались неаппетитные картинки, позаимствованные из историко-реконструкторских визуалов: скользкая от крови и вываленных внутренностей палуба, бледные лица проигравших, раскачивающийся на рее труп капитана…

Бр-р…

Кстати, вспомнил капитан, есть данные, что Стражи в процессе биотехноэволюции обзавелись механоргами-симбионтами. Питающиеся отходами метаболизма своих носителей, эти мелкие твари приспособились добывать редкоземельные элементы в коре астероидов, а также «разбирать по винтикам» отслужившие свое беспилотные устройства. Ну, чем не абордажная команда!

«Ну уж нет, – подумал Климов, – меня вам на рею не подвесить…»

Искин выдал новые данные о параметрах траекторий Стражей. Тем, похоже, надоело тащиться в хвосте гигантского корабля, не собирающегося подчиняться требованиям патрульных, и они начали маневр расхождения. Черное блестящее тулово одной из эриний, капитан наблюдал совершенно отчетливо. Разумеется, наблюдал не просто так, а через имитацию визира прицела.

Оставалось лишь нажать на виртуальную гашетку, но Климов медлил, вдруг совершенно четко осознав, что перед ним не симуляция, а живое и даже в чем-то разумное существо. Ну, пусть, с человеческой точки зрения квазиживое и квазиразумное, но ведь и не машина уже! Прежде капитану как-то не приходило в голову, что механорги вот уже более трех сотен лет не создаются руками человека, а рождаются от своих родителей, живут, служат людям, рожают сами и умирают. И не всегда естественной смертью.

«Да, – возразил Климов себе самому, – но за эти триста годков ни разу не ставился вопрос: они – нас, или мы – их? А сейчас он стоит именно так!…»