Десант времени

— Давайте, господа спать, еще и не светало, свою пулю мы у красных успеем получить, — проворчал полковник Рохлин и лег на телегу рядом с пулеметом, и набросил на себя кавалерийскую бурку. — Золото, господа, это подарок для красных и прямая дорога к архангелам… Наган и граната, вот, что нужно нонче иметь под рукой.

3

— Мы, члены рабоче–крестьянской охраны, заявляем, что храбро и мужественно будем стоять на защите Советской власти и будем подавлять всякие контрреволюционные выступления белых и их пособников, не щадя своей жизни! — с ораторским пафосом и проникновенно прокричал в кожаной куртке и с маузером на боку комиссар ВЧК Зурич.

Было солнечно и тепло в последние дни октября, пришло бабье лето. Мелкий дождик мягко застучал по мостовой. Не дымили трубы заводов в городе. Площадь перед Орловским Крестьянским Поземельным банком была полна народом. Разрозненные военные с винтовками и револьверами, шашками, а кто и остро заточенными пиками на плече толкались среди плохо–одетого крестьянского люда и городских жителей.

— Скажите, будут ли давать оружье, наганы да шашки?

— Давай винтовки и патроны, столько недобитых буржуев кругом! — кричал явно нетрезвый чернявый мужик, похожий на цыгана.

— Когда мануфактуры пооткрывают, народу надо дать материалу, ситца, белье, чулки, носки. Хватит пожили в нищете, погнули спины на помещиков, — звонко орала высокая и плечистая женщина с красным платком на голове. — Вон сами на автомобилях буржуйских ездите.

— Товарищи, этот автомобиль был сделан нашими рабочими в мастерских нашего города

изобретателя Михаила Хрущева. Чудом он пережил белых и теперь используется рабоче–крестьянской охраной по решению губернского Совета крестьянских депутатов. Вопрос об экспроприации и выдаче мануфактуры для пролетариата и крестьян будет решаться рабочими комитетами на фабриках Орла. Таких у нас больше ста в городе. Кроме того, товарищи вы знаете, что пока тут был штаб Белых войск весною, многое было разграблено и вывезено на юг России.

— Где ж вы были, войско красное, когда тут все грабили и наше добро вывозили? — не унимался чернявый подвыпивший мужик в коричневом длинном плаще.

Комиссар ВЧК Зурич засмеялся и пальцем показал на недовольного мужика.

— Ну а ты кем был доселе, говор у тебя шибко грамотный, может ты — вашскобродь?

— Да, извозчик я, извозчик…, — испугался мужик и начал пробиваться подальше от автомобиля с комиссаром и двумя чекистами. — Лошадь мою снарядом убило, извозчик я…

Народ кругом засмеялся, а одна курносая девица с круглым лицом вдруг закричала и стала бить солдата.

— Ах, ты антихрист да что же ты меня обнимаешь, я ж барышня, а не солдатка…

— Так, я же с шоколадкой, — смутился высокий усатый солдат, видно из латышей.

— Вот ругают солдаток: зачем дают всем не попадя? А как тут? Солдату дашь — он хоть шмоток хлеба казенного припрет, — пропищала маленькая и видно еще юная девица с накрашенными свеклой щеками.

— Хлеба нет, а? Дожили, братцы! — заорал матрос в бушлате на голое тело. — А сколько можно не жрамши, у меня только маузер пролетарский, а буржуи пухнут…

— Товарищ, комиссар, а призывать будут, я вон за тридцать верст приехал. Тятьку белые застрелили, а мамка сказала: «Иди, Гаврюха, теперча в милицию, только там можно еды экспроприировать!».

Кругом засмеялись, а один бородатый мужик с картузом на голове и прямой осанкой перекрестился и быстро пошел прочь с площади.

Застучали дробью копыта по мостовой. К площади подскакал гонец на светлом гнедом коне в красноармейской форме и завернутой буденовке на голове.

— Товарищ, комиссар, там Стрелецкую мануфактуру грабят!

— Как это грабят?

— А вот так, народ через забор перемахнул, а латыши разбежались.

— Товарищи, а мы как же, побегли к Стрелецким мануфактурам, — вон через овраги здесь напрямую близко, — заорала девка в красном платке, что требовала сатина.

И народ, словно по команде колыхнулся и первые самые резвые мужики и бабы, бросив тыквенную шелуху от семечек, ринулись в сторону стрелецких мануфактур. «Раз, грабят — значит, что то там есть», — подбодрил их чернявый мужик, не оглядываясь больше на комиссара.

— Держи их, товарищи! Утякут, сволочи с добром!

Кругом слышалась брань, крики и топот сапог. Народ бежал грабить недограбленное, что стало привычным образом жизни и существования в эти лихие революционные годы.

— Поехали атаку мародеров отбивать, — устало сказал Зурич и потуже натянул кожаную кепку, отстегивая с пояса маузер. Автомобиль несколько раз чихнул и, сотрясая воздух хлопками и копотью, поехал по разбитой снарядами мостовой и горелым доскам, оставшимися от магазинных погромов.

4