Десантник. Дорога в Москву

Вот, значит, как высокотехнологичный бронежилет пули держит? Нормально держит, и жить можно, и воевать. Поскольку, не окажись на нем сейчас этой обновки, он бы уже умирал, захлебываясь собственной кровью, с простреленным легким, перебитым позвоночником и парализованными ногами. А так максимум небольшой синяк останется, и то не факт. Правда, что-то неприятно царапает чуть повыше поясного ремня, но с этим можно и позже разобраться, некогда сейчас. Наверное, фашистская пуля в бронике застряла. Ну, оклемался? Так чего раскорячился в коленно-локтевой, деˊсант?! Ждешь, пока фрицы подойдут? Вперед, догоняй товарищей… и Ирку. Хотя патроны еще имеются, можно ненадолго задержаться да фашистов слегка шугануть, чтобы особо не борзели. Ибо – не фиг.

Один из пехотинцев, заметив, как упал русский пулеметчик, что-то весело прокричал камрадам, выскакивая на открытое место. За что немедленно и поплатился, поймав грудью пару пулеметных пуль. Следом рухнул, зажимая руками простреленное горло, еще один, тоже решивший взглянуть на убитого большевика. Остальные резко умерили интерес, торопливо попадав на землю и снова открывая огонь.

Добив ленту, Степанов решил, что хорошего понемногу. Ужом выскользнув из пристрелянного сектора, десантник рванул вглубь леса, на ходу вызывая товарищей:

– «Нулевые-два и три» – «Нулевому-раз»!

Но наушники радиогарнитуры молчали.

– Повторяю, «Нулевые-два и три», ответьте «Нулевому»! «Нулевой-три», Ирка, на связь!

И снова никакого ответа. Вообще никакого, даже обычной статики не слышно.

– Да какого хрена?! Михалыч, Васька, ответьте! Ирка! – внутренне холодея, почти заорал Степанов прямым текстом, прикидывая, что может означать полное отсутствие связи. Неужели, пока они с летуном воевали возле шоссе, фрицы взяли особиста с девушкой? Нет, глупости, по времени никак не вытанцовывается, да и Борисов буквально пару минут назад вперед ушел. Не могло с ними ничего плохого произойти. Плюс Локтев маякнул бы, случись что. Блин, Локтев, точно, вот же он идиот!

– «Первый» – «Нулевому»! Всем номерам…

– Тише, разведка, не ори, – голос контрразведчика, внезапно показавшегося над покрытым мхом выворотнем, заставил Алексея вздрогнуть, инстинктивно дернув стволом разряженного пулемета. – Бегом за мной, уходить нужно.

– Почему не отвечали? – хрипло выдохнул десантник, усилием воли успокаиваясь. Не нужно никому из товарищей видеть, как он… ну, пусть будет, переволновался. Хотя, разумеется, хотелось высказаться куда как жестче.

– Нет у нас больше связи, разведка. Ни с тобой, ни с остальными.

– Давно?

– А вот как Борисов до нас добежал, так и сразу, – без особого волнения в голосе пожал плечами особист. – Ты в это время, как мы слышали, фрицев из пулемета гонял.

– Все равно странно, техника у союзников надежная, с чего бы вдруг связи пропадать? Ладно, ты прав, незачем на месте торчать. Пошли.

Обогнув поваленную ветром гнилую сосну, товарищи, на всякий случай пригибаясь, рванули в сторону от шоссе. Но немцы вслед больше не стреляли, видимо, разбираясь с потерями и прикидывая дальнейшие действия. С противоположной стороны дороги все еще доносились скраденные расстоянием выстрелы и хлопки ручных гранат, однако в том, что космодесантники вот-вот зачистят эсэсовцев, Алексей ни секунды не сомневался. Отчего Локтев так долго возится, тоже понятно: в не слишком-то высокой эффективности плазменного оружия в зарослях Леха убедился еще возле аэродрома. А после того, как спецназовцы перебьют носителей «электрических» рун, им придется еще и с пехотинцами разобраться – по крайней мере, с теми, что не рванули следом за ними. Тоже время. Еще и эти проблемы со связью. Как им потом друг друга искать, по следам? Так ведь и следов оставлять нельзя, поскольку не на прогулку вышли, а немножечко так от преследования отрываются! Вот тебе и технологии будущего, блин! Вне прямой радиовидимости – без ретранслятора никуда…

Пришедшая в голову мысль заставила Степанова резко остановиться, вызвав недоуменный взгляд Батищева. Ну да, точно, как же он сразу не догнал! Ретранслятор! Та самая металлическая коробочка, закрепленная магнитной клипсой на поясном ремне комбеза, которую Локтев заставил его нацепить, когда раздавал радиогарнитуры. Объяснения старлея были короткими, да и слушал их Леха вполуха, не считая чем-то особенно важным, но суть уловил: прибор был чрезвычайно нужным и многофункциональным, являясь чем-то вроде конт-роллера в привычной ему компьютерной технике. Не просто так подобные имелись у каждого второго бойца. Без них рации в принципе тоже могли работать, но недалеко и плохо. В пределах той самой радиовидимости, составляющей в лесу примерно километр-полтора, еще можно связываться, но если местность пересеченная, низина, или обратный склон холма – уже нет. А сейчас спецназовцы самое малое в километре отсюда и за возвышенностью, по которой проходит дорога.

Что же до самого прибора, без которого рации больше не работают, то он, кажется, понял, в чем проблема…