Десантник. Дорога в Москву

Спецназовцы же уже во второй раз неожиданно оказались в двойственном положении: с одной стороны, вражеское оружие им не опасно даже без активации силовой защиты. С другой, штурмовые винтовки, как показал недавний бой возле аэродрома, в густых зарослях малоэффективны. Они могли с легкостью сжечь танк, но для гарантированного поражения укрывшегося в кустарнике или за деревом врага требовалось несколько плазмоидов. Немцы же, не будь дураками, быстро это просекли. И не дожидаясь, когда их поджарят, меняли позицию уже после первого-второго попадания.

Единственным по-настоящему эффективным оружием в подобной ситуации оставались объемно-детонирующие гранаты, взрыв каждой из которых попросту выжигал несколько квадратных метров леса, испепеляя оказавшуюся в зоне поражения растительность и человеческую плоть. Однако гранат было немного, да и использовать их удавалось исключительно на ближней дистанции, ограниченной дальностью броска: в достаточно густом лесу и обычную-то гранату далеко не метнешь, что уж говорить про штурмовую? Бронекомплекты надежно защищали даже при близком разрыве, чего никак не скажешь про эсэсовцев, но боеприпасы следовало экономить. Потому приказа на их применение Локтев так и не отдал. Пришлось, максимально используя возможности носимой брони, сближаться с противником, уничтожая его на коротких дистанциях.

В итоге на полную ликвидацию зондеркоманды (радиста группы, штурмшарфюрера Вебера, взять живым тоже не удалось – оказавшись зажатым в крохотном овражке, фриц подорвал себя и радиостанцию последней гранатой) потратили куда больше времени, нежели предполагалось.

И все это время с той стороны шоссе тоже шел бой, постепенно удаляющийся вглубь леса…

Глава 7

Когда до противоположной обочины оставалось буквально несколько метров и Леха, во избежание осложнений жестко поддерживавший Савушкину под локоть, уже готов был облегченно выдохнуть, за спиной внезапно загрохотало. Очень неслабо загрохотало. Попривыкший за эти дни к звуку местной стрелковки, десантник уверенно опознал работу двух пулеметов, примерно десятка 98-К и нескольких машиненпистолей.

Что это означает, он понимал более чем хорошо, поскольку слушал все переговоры. Спецназовцам не удалось тихо разобраться с догнавшей их зондеркомандой. И потому сейчас они сокращают поголовье представителей стержневой нации, лишая фатерлянд лучших производителей, наверняка всех как один атлетически сложенных, светловолосых, сероглазых и всей душой с прочим телом преданных делу Рейха и лично фюреру. Не говоря уж про соответствующую всем канонам евгенической науки и генеральной линии НСДРП форму черепа, разумеется.

В том, что серьезных проблем у коллег не предвидится, Алексей не сомневался. А заодно он не сомневался и в том, что они с Батищевым, летуном и Иркой сейчас имеют все шансы огрести по полной программе. Поскольку не успевшая отойти и на полсотни метров колонна остановилась, и из-за поворота раздавались крики спешивающихся пехотинцев и резкие свистки унтер-офицеров.

Буквально впихнув сбившуюся с ритма Ирку в придорожные кусты, Степанов отмахнул товарищам:

– Михалыч, Васька, давайте скорее! Да не тормозите ж, мать вашу! Прикрываю!

Установив на обочине пулемет, взял на прицел скрытый зарослями изгиб дороги. Позиция оказалась неплохой: благодаря достаточно глубокому откосу (местность с этой стороны шоссе существенно понижалась с перепадом чуть ли не в пару метров), Леха находился ниже уровня грунтовки. Правда, ничем не защищенная голова – вот же потомки жаднюги, могли б хоть самый захудалый шлем из будущего прихватить! – все равно торчала над насыпью, ну так это-то как раз нормально, как иначе стрелять? Не вслепую же? Если сейчас фрицы дадут им еще буквально с десяток секунд, остается шанс незаметно отойти в лес. Следы на перепаханной протекторами сотен прошедших автомашин и траками бронетехники глубокой пыли, конечно, останутся, но на них могут и не обратить внимания.

Все, уже не дадут. С полдесятка некстати выскочивших на открытое место гитлеровцев заметили пересекающих шоссе людей в непривычной униформе, с ходу открыв огонь. Пока, к счастью, неприцельный – винтовочные пули, поднимая пыльные фонтанчики, легли в нескольких метрах от Батищева с Васькой.

Десантник коротко выругался. Ладно, сами напросились. Пулемет грохотнул короткой очередью, и двое из пятерых пехотинцев остались лежать на дороге. С почином, блин…

Рядом, шумно дыша, плюхнулся Борисов, металлически звякнув сумкой с запасными патронными коробами и трофейными «колотухами».

– Так чего, Леш, воюем?

– Сказал бы я тебе, что думаю, да Ирка в эфире, – мрачно буркнул десантник, дергая товарища за шлейку комбинезона. – Ниже сползи и башкой над дорогой не маячь, она у тебя одноразовая. Как и у меня.

Столкнувшись взглядом с замешкавшимся особистом, не сдержавшись, рявкнул: