Десантник на престоле

— Хм. Впрочем, это все не важно. Вам надлежит прибыть в Берлин и занять пост советника Императора по вопросам внешней политики. Он испуган сложившимися обстоятельствами. А именно большой войной, которую описали в испанских газетах. Германская Империя к ней не готова. Вот я ему и рассказал по случаю о том, что вы еще в 1872 году ее пророчили, описывая какие страсти ожидают нашу добрую Германию в ходе этих военных столкновений. Выслушав меня, Фридрих сменил гнев на милость. Он сильно пересмотрел свои взгляды на вас. Да и Вайс вовремя вставил свое веское слово. Дорогой друг, вы снова в деле! Столько лет ожидания и вот, Германия о вас помнит!

— Это лестно, но я не знаю, как поступить. У нас с Фридрихом такие противоречия… — покачал головой Отто.

— Боюсь, что через несколько лет, вам придется работать не с Фридрихом, а с Вильгельмом.

— И что заставляет вас так считать?

— Состояние здоровья Императора. Оно, хотя и почти незаметно, ухудшается. Вайс поделился конфиденциальной информацией, о которой врачи пока не решаются говорить кому-либо: есть опасения, что Фридриху осталось жить от двух до четырех лет. Причем, чем дальше, тем сильнее он будет терять контроль над ситуацией из-за ухудшающегося самочувствия. Источники он, безусловно, не назвал, но такой солидный человек вряд ли будет вводить в заблуждение своих союзников. Возникший вариант, связанный с отравлением, я отмел как не реальный. Если бы Вайс знал о том, что кто-то специально медленно убивает Императора, пуская на его место агрессивно настроенного наследника, то он, безусловно, вмешался бы. При его полномочиях подобный шаг был бы очевиден и разумен. Особенно в свете того, что Йоган не хуже нас понимает, что втягивать Германию в Большую войну — глупо и бессмысленно и сделает все возможное для того, чтобы ее отсрочить или избежать. Думаю, Фридрих чем-то очень серьезно болен. Но прошу вас, об этой новости особенно не распространяться. А лучше вообще — держать язык за зубами.

— Все так плохо?

— Весьма. Причем, не только из-за Фридриха. — Штиберт имел весьма печальный вид. — Дело в том, что молодой Вильгельм, получив инъекцию новомодного фашизма, загорелся не на шутку. И как свойственно всем молодым рвется в бой. Он оценил ситуацию на международной арене совсем иначе, нежели этот эль Гаспачо. По его предположению, Россия сейчас не готова к Большой войне, поэтому стремится ее отложить на некоторое время.

— Он тоже считает, что эти игры с газетами ведет Александр?

— Да.

— Умница.

— Безусловно. Только очень горяч. И нам с вами, дорогой друг, нужно будет потратить оставшиеся несколько лет на то, чтобы охладить его пыл. Большая война для Германии станет самоубийственной. Мы ее не сможем выиграть.

— Неужели Вильгельм, не осознает этого простого факта? Ведь расклад налицо.

— Он прямо так и заявляет, что, раз мы ее выиграть не сможем, это сделает он сам.

Глава 49 2 августа 1885 года. Москва Кремль. Николаевский дворец

— Ваше Императорское Величество, — личный секретарь выглядел весьма встревоженным, — срочное донесение из Вены.

— Что случилось?

— Сегодня, в ходе очередного заседания, в зале международного трибунала, расследующего факт отравления царя Николы, произошла потасовка, в ходе которой партия Обреновичей и Карагеоргиевичей попыталась избить наследника Югославского престола.

— И?

— Товарищ Джакели заявил протест и потребовал наказать зачинщиков беспорядков. Суд согласился с ним и постановил взять Динало Петровича под стражу, как провокатора и подстрекателя, который вызвал праведный гнев со стороны Обреновичей и Карагеоргиевичей.

— Что он им сказал?

— Назвал предателями.

— Хм. — Усмехнулся Александр. — И как отреагировал Иосиф Павлович?

— Он обвинил международный трибунал в предвзятости и взял Данило под защиту Российской Империи.

— Вот как… — Император хмыкнул и выгнул брови. — И что дальше?

— Скандал! Газеты пестрят самыми разными статьями. Слава Богу, что вышедшие за пару недель до того испанские издания смогли внести ясность в ситуацию и теперь все газеты очень осторожно работают с этой темой. Кое-какие ежедневки пытаются играть с образом «злых русских, которые укрывают подлого сербского преступника», но большинство изданий робко заявляют о том, что это просто повод для начала активной фазы противостояния. Ведь его все заждались.

— Думаете, вся Европа сидит в своих теплых креслах с попкорном и ждет в Югославии цирка?

— В креслах? С попкорном? — Удивился Андрей.

— Это метафора. Вы же поняли о чем я?

— Да, Ваше Императорское Величество, — кивнул личный секретарь Александра. — Похоже на то, что все так, как вы говорите. Они хотят увидеть красивую войну и готовятся делать свои ставки.

— Ставки? — Удивленно переспросил Император.

— Так точно, ставки. Я беседовал с Павлом Ильичом, он сказал, что после испанских статей по всей Европе букмекерские конторы активизировали свою деятельность, вовлекая все больше людей в этот тотализатор.