Десантник. Остановить блицкриг!

Проблем оказалось человек сто, все в разномастной униформе – от общевойскового хэбэ до танкистских и даже летных комбезов – и вооруженных кто чем. Кто родными «трехами» или самозарядными винтовками, кто трофейными карабинами. Имелось даже с десяток автоматов – и отечественных «дегтяревых», и немецких «МП-38/40» – и, самое главное, несколько пулеметов. Три «ДП-27», отбитый у врага чешский «ZB-26» – здоровенная дура с торчащим над ствольной коробкой магазином на два десятка патронов – и пара «максимов» без защитных щитков, которые бойцы, несмотря на солидный вес, тащили с собой. В разобранном виде, понятно – тело пулемета отдельно, станина – отдельно. Вот только с боеприпасами было совсем грустно: если раскинуть на всех, то патронов имелось минут на десять атаки. Ну, или на полчаса обороны – да и то, если противник не станет сильно вперед рваться. С гранатами – и того хуже, в лучшем случае одна на двоих. Много было и раненых, в основном ходячих, способных передвигаться самостоятельно, но пятерых бойцы тащили на самодельных носилках, изготовленных из стволов молодых деревьев и плащ-палаток.

Разумеется, такая орава не могла остаться незамеченной для разведчиков Локтева, идущих впереди основной группы. Обнаружили их во время привала: несмотря на организованное по всем правилам военной науки охранение, заметить спецназовцев, маскировка которых работала в максимальном режиме, было абсолютно невозможно – попробуй разгляди в зарослях практически прозрачный силуэт, при этом еще и двигающийся абсолютно беззвучно! Остальное оказалось просто делом техники. Разведчики не только просочились мимо постов к самому лагерю и пересчитали окруженцев, но и передали отснятую нашлемными голокамерами картинку товарищам. Заснятый одним из спецназовцев командир сводного отряда был мгновенно опознан по фотографии, едва только запись обработал командирский планшет, тут же найдя нужную статью в энциклопедии…

Как выяснилось, командовал сводным отрядом генерал-майор Петр Григорьевич Макаров, бывший заместитель командующего 11-го мехкорпуса, на второй день войны контратаковавшего прорвавшихся гитлеровцев под Гродно. Немцы оказались многочисленны и оборонялись умело, поскольку предвидели удар по коммуникациям рвущихся вперед танковых соединений и посылали вслед и по флангам пехоту, с которой в основном и бились части Красной армии. В итоге срезать вражеский клин так и не удалось, пришлось спешно отступить в направлении Минска.

Разумеется, эта неполная сотня красноармейцев отнюдь не являлась остатками всего механизированного корпуса, с боями отступавшего в разных направлениях и по широкому фронту – по нынешним штатам он почти соответствовал полнокровной армии времен конца войны. Например, комкор со штабами 29-й и 33-й танковых дивизий выходил из окружения северо-восточнее Мозыря, а потрепанная боями 204-я моторизованная дивизия – между Рогачёвом и Могилёвом. Это были остатки арьергарда, прикрывавшего отход основных сил дивизии, плюс бойцы группы сопровождения генерал-майора и несколько десятков прибившихся по дороге бойцов из других частей. Продержавшись, сколько смогли, последние уцелевшие отступили в лес, надеясь вскоре соединиться если не со своими товарищами, то хоть с какой-нибудь регулярной частью РККА. Шли лесами, стараясь избегать крупных дорог, во время перехода через которые риск столкнуться с фашистами был почти стопроцентным, и обходя стороной многочисленные болота, в результате чего и отклонились достаточно далеко к северу.

Леха, к слову, про замкомкора Макарова ничего не знал, поскольку данная фамилия у него ассоциировалась исключительно с конструктором-оружейником, изобретателем легендарного пистолета. Хотя нет, вроде бы еще адмирал такой был, погиб во время Русско-японской, но в последнем Степанов уже точно не был уверен. Насчет же личности генерал-майора его просветил контрразведчик, успевший покопаться в содержимом спецназовского планшета. В той, прошлой, истории Петр Григорьевич попал в фашистский плен в начале июля, до сорок второго мыкался по концлагерям, в одном из которых в итоге и погиб.

Несколько минут потратили на обсуждение возникшей проблемы: в принципе, ничего не мешало сделать небольшой крюк, просто обойдя выходящих из окружения красноармейцев. До реки последние уже почти добрались, еще один переход – и выйдут к Березине. Если не наткнутся на крупное соединение фрицев, благополучно переправятся на восточный берег, возможно, даже без боя – не столь уж и сложно найти подходящий брод, не Днепр все ж таки и не Волга. Вот только Батищев категорически воспротивился подобному, а Леха, практически не колеблясь, его поддержал. Нельзя так поступить, никак не возможно! Русские своих в бою не бросают! А во вражеском тылу – тем более…

Локтев в принципе особо не спорил – по большому счету, их планам это не мешало. Ну, за исключением только одного, пожалуй: