Десантник. Остановить блицкриг!

– Тоже свои, одиннадцатый мехкорпус. Вы это, тарщ лейтенант, подходите, только оружие держите на ремне. Не то стрельнем. Документы имеются?

– Добро, иду. И с документами все в полном порядке, – приврал особист, подмигнув Борисову: не рассказывать же первому встречному, что документы сгорели вместе с командующим 2. Panzergruppe? И первым двинулся вперед. Выступив на открытое место, поднял перед собой чуть разведенные в стороны руки:

– Ну, доволен, боец? А теперь мухой проводи меня к твоему командиру. Живенько, поскольку времени нет, немцы близко!..

Спустя буквально несколько минут Батищев уже стоял перед подтянутым командиром с двумя генеральскими звездами на петлицах видавшей лучшие времена гимнастерки. На груди – орден Красного Знамени и медаль «XX лет РККА». Вытянутое лицо, короткая стрижка, умные глаза, в глубине которых плещется просто нечеловеческая усталость. Левая рука, кисть которой замотана грязным бинтом с бурыми пятнами засохшей крови, покоится на перевязи. Никогда прежде не видевший Макарова особист тем не менее сразу опознал его по фотографии из планшета.

– Слушаю вас, товарищ командир? – Голос Петра Григорьевича был тускл, сказывались многодневное нервное напряжение и хронический недосып. Да и ранение сил определенно не прибавляло.

– Здравия желаю, товарищ генерал-майор! Лейтенант государственной безопасности Батищев, Иван Михайлович. Документов, извините, предъявить не могу, утратил, когда из немецкого плена вместе с товарищами бежал. Сгорели вместе с телом генерал-полковника Гудериана, командующего Второй танковой группой, которого я лично уничтожил.

– Что, простите? – на лице Макарова промелькнуло удивление. – Как вы сказали? Гудериан мертв?

– Мертвее не бывает, – заверил контрразведчик. – Лично ему в голову пулю засадил. И еще нескольких фашистских офицеров рядышком положил. Петр Григорьевич, нам бы наедине переговорить? Есть вещи, которые не для посторонних.

– Вы меня знаете? – нахмурился тот. – Мы встречались? Возможно, до войны? Не припоминаю, увы.

– Нет, не встречались. И тем не менее я вас узнал. Десять-пятнадцать минут, товарищ генерал. Я постараюсь все объяснить. И не только объяснить, но и показать, – последнее слово контрразведчик выделил особо.

– Показать? Гм, ну хорошо, – все еще непонимающе хмурясь, пробормотал тот. – Давайте поговорим. Здесь?

– Если вы не против, давайте отойдем вон туда, где заросли. Так ваши бойцы не потеряют вас из вида, но и лишнего не разглядят и не услышат. Мой боец пока останется тут.

– Добро, – секунду поколебавшись, согласился Макаров. Отдав распоряжение прислушивавшемуся к разговору майору – судя по выражению лица, приказ тому не слишком понравился, но и спорить он не стал, хоть и смерил Батищева крайне подозрительным взглядом, – генерал-майор вопросительно взглянул на особиста.

– Сержант, останься пока, – вполголоса распорядился Батищев, обращаясь к пилоту. – Я скоро. Эфир слушай, я гарнитуру не снимаю. И не болтай пока ни с кем, мало ли что. Прошу за мной, товарищ генерал.

Разговор с Макаровым надолго не затянулся, и уже через четверть часа он был познакомлен с космодесантниками, незаметно присоединившимися к ним. Сложно сказать, что произвело на замкомкора наибольшее впечатление – необычная ли экипировка и оружие, способность становиться практически невидимыми или возможности индивидуальной аптечки, после применения которой Петр Григорьевич буквально ожил, но поверил он сразу. А после демонстрации планшета – и подавно. Соблюдая секретность, Батищев, разумеется, не стал показывать ему никакой информации об еще не свершившихся событиях, ознакомив лишь с хроникой первых недель войны. Впрочем, генерал-майору хватило, особенно когда прочитал посвященную ему лично статью. Тем более сержант Родимов оказался прав, на его носителе была информация, которую сложно найти в обычной Всемирной сети – в том числе и касающаяся биографии генерал-майора.

Что же до всего происходящего в целом, то в интерпретации контрразведчика выходило, что группа ОСНАЗа из далекого будущего разыскивала в этом времени двух своих товарищей, случайно попавших в прошлое. В подробности Батищев не вдавался, но для себя замкомкора отчего-то решил, что эти самые двое, вероятнее всего, были разведчиками. Но, увидев, что творят на советской земле фашисты, бойцы решили немного подзадержаться, чтобы помочь предкам. Далее следовал краткий пересказ вчерашних и сегодняшних событий, начиная с уничтожения Гудериана со штабом танкового батальона и заканчивая взрывом мостов через Березину и расстрелом вражеских бомбардировщиков. Короче говоря, как с ухмылкой прикинул Леха, в лице Михалыча умер если и не гениальный актер, то уж точно неплохой писатель-фантаст – это ж надо, безо всякой подготовки так лихо все обрисовать! И ведь практически не соврал, чего уж тут… Сам же Степанов, выполняя данное контрразведчику обещание, на сей раз помалкивал, ограничившись несколькими краткими фразами, когда Петр Григорьевич обращался к нему лично.