Десантник. Остановить блицкриг!

Как уже бывало в предчувствии скорого боя, в голову внезапно пришла абсолютно несвоевременная мысль: вот интересно, когда фрицы найдут замену погибшему Гудериану, станут закрашивать эту самую «G», чтобы нанести поверх первую букву фамилии нового командующего? Или оставят как есть, так сказать, на память? Тогда нужно хоть в траурную рамочку взять, что ли…

– Ты чего, Лех? – без особого интереса покосился на товарища Борисов. – Чего фыркаешь?

– Ничего, Вась, не обращай внимания. Волнуюсь немного.

– Угу, как же, – хмыкнул в ответ летун. – Вот ни в жисть не поверю! Волнуется он, скажешь тоже. Как фрица в хвост и гриву бить, так он не волнуется, а сейчас – переживает! Снова небось шуточку какую дурацкую придумал…

– Товарищ Василий, я бы па-а-апрасил!

– Молчу, – улыбнулся сержант, по примеру товарища прижав пальцем упругую клавишу отключения гарнитуры.

И, поерзав, добавил:

– Слушай, а ты своей Ирине уже предложение сделал? Она как, согласная? Или кочевряжится?

– Вась, издеваешься?! Нашел время такие вопросы задавать!

– И не думал даже, – насупился летчик. – Просто как друга спросил, интересно же. У меня вот невесты вовсе нету, не успел до войны подсуетиться. А теперь поди знай, когда получится… может, и никогда. Уж столько раз под смертью ходил…

– Прекрати пораженчество разводить, слушать противно! – досадливо поморщился десантник. – Женишься еще. Не делал я ей никакого предложения, как-то не до того было, будто сам не знаешь. Все, отставить разговоры не по делу, гарнитуру включи, по ходу, движуха начинается. И приготовься, как наши долбанут, наша очередь настанет. Не позабыл, чего делаем?

– Поди ты, Леш, – обиженно засопел товарищ. – Помню я все…

«Движуха» и на самом деле начиналась. В деревню, натужно ревя моторами и отплевываясь сизыми клубами выхлопа, втягивалась длинно-пыльная лязгающая металлическая гусеница. На этот раз впереди шли танки – видимо, фрицы торопились первым делом переправить бронетехнику, как свою основную ударную силу. За проведенное в прошлом время Леха уже убедился, что гитлеровцы порой меняли порядок построения колонн, то пуская вперед броню, то перемежая танки грузовиками и бэтээрами с пехотой в одном им понятном порядке. Интересно, почему сейчас так? Атаки на мост они точно не боятся, иначе охранением бы всерьез озаботились – значит, там, на восточном берегу, что-то пошло вразрез с их планами. Неужели наши, вдохновившись неожиданным уничтожением Борисовских переправ, затеяли какой-нибудь контрудар? Или танкисты Первой московской им так поперек горла встали? Скорее, второе, как он понимает… Ничего, продержитесь немного, братцы, сейчас мы вам еще немного поможем! А если план удастся, то, глядишь, и не немного…

Первый танк, выворачивая траками прибрежный песок, водопадом сыплющийся с подрагивающей в такт движению верхней ветви гусеницы, поднялся на въездной пандус. Следом тут же пристроился второй: с дистанцией немчура не заморачивалась, бронемашины шли буквально в нескольких метрах друг за другом. Торопитесь, спешите успеть до темноты? Ну, и флаг вам… сами знаете куда, древком вперед, материей обратно!

От нечего делать Леха аккуратно сосчитал опорные катки, поскольку никакого иного способа отличать фрицевские коробочки друг от друга не знал, ни разу не являясь фанатом всемирно известной сетевой игрули. Угловатые бронекорпуса похожи, башни вовсе практически один в один. Ага, у первого панцера их всего шесть штук, стало быть, «тройка». У второго – восемь, значит, Pz-IV. Следующий танк, судя по буквенно-числовому тактическому знаку на башне, командирский, снова «троечка». Нормально, три танка плюс мост – хороший улов. Для начала.

Понтонная переправа качнулась, проседая под многотонным весом, по поверхности Березины потянулись расходящиеся усы-волны. Достигнув берега, оттолкнулись и потянулись, ослабевая, в обратном направлении. Измочаленные траками доски мостового настила едва заметно проседали, когда по расстелившимся гусеницам прокатывались танковые колеса. Идущий первым Pz-III миновал середину; до съезда на противоположный берег ему оставалось преодолеть еще два десятка метров. Второй танк, более тяжелый, оказался ровно по центру наплавного моста, третий двигался метрах в десяти. Из башенного люка, упираясь ладонями в закраины командирской башенки, торчал панцерман неопределимого с такого расстояния звания в приплюснутой наушниками черной пилотке. Ну и чего Володька медлит? Пора бы уж?..

– Всем номерам – атака. Нулевым-раз и два – начинайте. Двадцать секунд.