Десантно-штурмовая бригада. Непридуманный Афган

Ближе всех к костру располагается Саня Иванов в обнимку со своим ПК – в этой комнате он самый «старый». Ему и место самое блатное – к теплу поближе и без толкотни.

Отрубаются все моментально, что и не мудрено после горячей еды и многодневного постоянного замерзания.

Как ни странно, меня в сон клонит не так уж сильно. Настолько, видно, ликует душа – целую ночь можно греться! – что не готова пока менять это удовольствие на другое.

Потрескивают в костре дрова, медленно наполняется комната сладким запахом.

Афганское дерево по-особому пахнет. Особенно когда горит.

«Сладко» – это самое близкое определение, хотя и не идеальное.

Снимаю сапоги, обворачиваю вокруг голенищ, кажется, навсегда отсыревшие портянки, блаженно протягиваю к огню ноги.

Сколько я уже не снимал сапоги? Не помню…

Левой ноге точно кранты – уже нарывает там, где натерло в первый день.

Да хрен с ним, изменить-то ничего нельзя.

Да и можно ли сейчас думать о плохом.

Тепло, сладко потрескивают дрова. Сверху не капает, под жопой не снег.

Сопят и постанывают вдоль стен умаявшиеся бойцы второй парашютно-десантной роты. Никто не кантует – сон стирает сроки службы.

Блаженство – оно бывает разное.

Иногда – такое. Ведь вопрос, с чем сравнивать.

Афганистан. Он у каждого свой.

Вспоминаешь многое.

Но есть моменты, которые засели в памяти навсегда.

Да нет, не в памяти даже.

Где-то в самом сердце, там, откуда вырастают все твои ощущения, чувства.

Почему именно это или то?

Никто не знает… Никто не объяснит…

Но, уверен, у каждого, кто был на войне, живут внутри, среди сотен воспоминаний, несколько таких моментов, из которых складывается общее ощущение от этой войны.

Моментов ужаса, отчаяния, ненависти – да. Но не только…

Потому что не может быть только плохо. Не бывает…

Та ночь в крепости, этот огонь, этот сладкий запах, эти посапывающие у стен пацаны, это ощущение нереальности окружающего – кусочек «моего» Афганистана. Того Афганистана, что всегда «как вчера».

Спустя 15 лет, когда разгорятся своим сладким пламенем дрова в печурке гостевого домика Ахмад Шаха в Талукане, первое, что сразу всплывет в памяти, – ночь в крепости Алихейль, декабрь 84-го.

Но это будет не скоро.

А пока я даже не знаю, что будет со мной завтра.

Но сейчас мне хорошо, мне блаженно…

А утром реальность снова вернется в свои права. Подъем, спуск, подъем, спуск, подъем…

Пот стекает по лицу, по спине…

Ночь – тупо сонными глазами таращусь на склон. Холодно.

Сейчас бы посушиться хоть чуть-чуть… Хоть портянки… «Костры не жечь, накроют!».

Холодно…

Глава 12. «Жизнь продолжается»

май – июль 1985

Как быстро летит время. Еще совсем недавно казалось, что этот дурдом никогда не кончится, что вечно будет звучать это ненавистное «Один!».

Что никогда не кончится долбаная зима, еженощно пожирающая уголь, ставший уже на вес золота.

Что никогда не угомонятся придурки дембеля, ежедневно изобретающие новые и новые «испытания» для нас. Им бы надзирателями в концлагерь.

Что ты будешь виноват всегда, во всем и перед всеми – от ветеранов до НачПО.

Но пришел февраль, и вот уже поиски угля не твоя забота – прибыл очередной призыв, и теперь лишь надо правильно их «построить».

Пришла весна, и вот уже дембеля оказались нормальными парнями. Они собираются домой, а нам остался всего год.

И ты уже не «без вины виноватый» – с ветеранами ты уже ходил «на войну», а НачПО «в гробу видал».

Уже другие пацаны, которых угораздило призваться на полгода позже, семенят на призыв: «Один!».

Уже нас бесит, когда они «не врубаются», «припухают», «забивают на службу». И уже нами освоено нехитрое искусство маклух и колобах.

Палатка – уже не тюремная камера, а родной дом. Место, откуда ты не стремишься, как раньше, под любым предлогом свалить, а где, наоборот, стремишься побыстрее оказаться.

Ведь тогда ты тут выживал. А теперь – живешь.

Эпизод первый. «Калимба»

В общем, жить стало лучше, жить стало веселее.

Среди прочего еще и потому, что появились маленькие «бытовые радости», которых и не замечаешь на гражданке, а здесь это большое дело.

Например, по палаткам провели из клуба динамики и периодически балуют нас всякой музычкой. Репертуар не особо богатый и постоянно повторяется одно и то же, но и на том спасибо.

Даже «иностранщину» порой крутят. Какую-то «Калимбу де Луну».

Кто поет – хрен его знает. Да и какая нам разница – это ж все равно на другой планете все, в другой жизни – группы, альбомы, диски…

И каким ветром эту «Калимбу» занесло в город-герой Гардез весной 1985-го?

Неисповедимы пути твои…

Э-о-у-а Калимба да Луна…

Вот ведь интересно – ведь почему-то именно эта песня и именно в это время попала к нам в бригаду, и крутили ее по палаткам, и засела она у меня в башке на всю жизнь.

Да не у меня одного, наверное. Еще у одного человека точно засела…

В нашем втором взводе трое «шнуров». Не повезло парням пуще нашего – нас хоть побольше было, почти взвод, а их трое в палатке, где живут два взвода.

Наш и первый, где кроме Толяна Кочетова и Пахома, все осенники 83-го года, дедушки то есть.