Десантура разминается

Десантники залегли кто у забора, кто за сараем, а кто и в самом здании. Караван шел прямо на них, и моджахеды ничего не подозревали. Гнедич со связистом и сержантом-пулеметчиком занял позицию у оконного проема. Первыми открыли огонь бойцы из максимовского взвода. Выстрелом из шайтан-трубы (огнемета «Шмель») бойцы ВДВ отсекли хвост каравана от основных сил. Ошеломленные внезапной атакой «духи» точно по команде рванули к зданию. Двое моджахедов чуть ли не с космической скоростью запрыгнули в окно. Гнедич собственноручно очередью в упор положил их прямо на подоконнике. Однако часть банды сумела укрыться под стенами здания. Не видя иного выхода, Гнедич приказал применить гранаты. Оставшаяся часть банды стала уходить на лошадях по ущелью в сторону отвесных скал, яростно при этом отстреливаясь. На их пути оказалось всего лишь четверо бойцов. Однако они достойно встретили «духов». Отступая, моджахеды совершенно неожиданно стали расстреливать находящихся в караване женщин и детей, чего ранее никогда не наблюдалось. «Не прост караван, ох не прост!» – Гнедич мысленно согласился с Максимовым. Стреляя по беззащитным людям, «духи» стремились загнать их на тропу, чтобы затруднить преследование. Те моджахеды, которым удалось прорваться к горам, поднялись в полный рост и открыли по десантникам шквальный огонь. Такую дерзость и безрассудную храбрость Гнедич также видел впервые. Преследуемые «духи» исхитрились контратаковать его роту.

Пока шел бой, спустились сумерки. В горах вообще темнеет быстро. Большая часть каравана была уничтожена. В роте же четверо ранены, был и один убитый – сержант второго года службы, до «дембеля» всего ничего осталось. На какое-то время стрельба стихла. Гнедич с двумя солдатами приблизился к арыку и, соблюдая все меры предосторожности, заглянул в него. И увидел сидящего на корточках моджахеда, пытавшегося перезарядить автомат. «Дух» тут же заметил силуэт над арыком. Швырнув автомат на землю, он с кошачьей ловкостью подпрыгнул, развернулся в воздухе и приземлился на край арыка, встав в боевую стойку. В следующую секунду с криком «кий-я» он бросился на Гнедича. Валерий был неплохо подготовлен по рукопашному бою, имел разряд по боксу и в Рязанском десантном пару раз занимал призовые места. Однако сейчас Гнедич успел лишь уклониться и срезать «духа» очередью в упор. Затем перепрыгнул через арык и приказал солдатам двигаться дальше, дорога была каждая минута. Самого же Валерия неотступно преследовал вопрос – одержал бы он верх без автомата в рукопашной схватке с «духом»? Где-то впереди застрочили пулеметы. Определить их местонахождение было сложно, и Гнедич дал приказ отступить.

К утру, как только рассеялись сумерки, подошло подкрепление. Несколько «вертушек», мотострелковая рота и отряд спецназа КГБ «Каскад». «Духи» были окончательно задавлены, некоторые взяты в плен.

– Знаешь, кого у арыка завалили? – спросил один из бойцов спецназа КГБ у Гнедича, когда бой закончился.

– Нет, – искренне ответил тот.

– Это был мушавер, – ответил «каскадовец».

– Кто? – переспросил стоявший рядом солдат-первогодок.

– Инструктор, – пояснил за «каскадовца» Гнедич.

– Не простой инструктор. Китаец. Мы за ним не первый год охотимся, – пояснил боец КГБ, – зверь редкостный. Интересно, кто его?

– Я, – ответил Гнедич.

– Ну ты лихой! – аж присвистнул «каскадовец». – Считай, звезду героя заслужил!

Героя Гнедичу зажали, но Красной Звездой наградили. Помимо китайского мушавера в отряде были наемники из Африки, того же Китая и даже Японии. Отборные головорезы, чем и объяснялась их редкая боевая дерзость. Среди трофеев были обнаружены кинокамеры, пленки и средства для их проявления и печати, дорогие фотоаппараты. А также весьма интересный фотоальбом с образцами нашей военной техники, в основном самолетов и вертолетов. Вне всяких сомнений, наемники выполняли еще и разведывательно-шпионские задания. На следующий день из Москвы прибыли специалисты-переводчики с японского, а также африканских языков. Однако все лавры победителей достались афганским военным, которых в ущелье не было и в помине. О подвиге десантников советские газеты умолчали. Как говорится, «из высших соображений политической целесообразности».