Десерт для герцога

– Едва ли женщина станет всем рассказывать о таких вещах, даже если твой отец – настоящий отец – взял ее силой. Еще раз прости.

– Нет, если магия в самом деле у меня есть, то это мамина.

У Альбина отвисла челюсть. А я подумала, что вряд ли родители распространялись об истории их брака – похоже, они и детям не все рассказывали.

– Это… не слишком красивая история. – Я покрутила в руках сорванный лист земляники. Рассказать? Не рассказывать?

– Если это тайна, мне незачем ее знать, – произнес Альбин прежде, чем я успела хоть на что-то решиться. – Главное, если дар действительно от матери, ты не можешь оказаться моей сестрой.

Он легонько сжал мне колено, вроде бы подбадривая, и тут же убрал руку, но и этого мимолетного прикосновения хватило, чтобы мое сердце подпрыгнуло, а щеки налились краской. Или дело было не в прикосновении, а в намеке? Или просто я придумываю невесть что, а Альбину просто и так хватает сестер? После какой по счету дочери лорд решил оставить при себе незаконного сына?

Пожалуй, этого незачем знать мне. Зато просто необходимо знать…

– И что теперь мне с этим делать? – Нет, «восторженно вопить» – не вариант, до сих пор сама идея не слишком хорошо помещалась в голове. Будь я ребенком, радовалась бы, конечно, но сейчас… – Если я не чувствую и не контролирую свою магию, могу ли я стать опасной, когда она по какой-то причине пойдет вразнос? Кто и где учит магов? И сколько это стоит?

– Сколько вопросов, – улыбнулся Альбин. – Давай по порядку. Магию ты не чувствуешь, потому что не подозревала о ее существовании. Будешь взаимодействовать с ней регулярно – начнешь чувствовать. Опасность… не больше, чем нож в руках годовалого ребенка. Скорее поранит сам себя, чем зарежет няньку. Можешь просто не трогать магию, и со временем она истает сама, перестав тебя беспокоить. Это как с мечом…

– Умение, которое не тренируют, забывается? – уточнила я.

Альбин кивнул.

– И, возможно, именно так тебе и стоит поступить, потому что обычно умению обращаться с магией учат родители, кастелян или кто-то из доверенных воинов. Меня обучал сам господин и капитан стражи, чье место я занял, когда он решил попытать счастья на вольных хлебах. Так что я не знаю, сколько это может стоить.

Я открыла было рот спросить про школы, но вовремя опомнилась. Школы – изобретение довольно позднее, а о бесплатном образовании и вовсе не стоит мечтать.

– То есть, теоретически, я могу найти учителя… если у меня хватит серебра ему заплатить? Скажем, кого-то вроде того капитана, ушедшего на покой?

Не бывает бесполезных умений, а уж по доброй воле отказываться от магии?! И вовсе не чудеса меня прельщали. Я хочу привычные удобства, и если не могу воссоздать технику, может, магия подсобит?

– Зачем тебе боевая магия?

Ах, да, его учил капитан…

– Боевая – незачем. Но от возможности посреди лета наморозить льда для ледника я бы не отказалась.

– Это довольно просто, если окажется, что твоя стихия – холод. Если нет – придется поучиться, прежде чем перейти от своей стихии к другим. Но стоит ли? Тратить магическую силу на женские дела…

– Да, конечно, лучше таскать полные ведра на горбу, зарабатывая грыжу и выпадение матки, чем перенапрячь мозги, колдуя! – вскинулась я. – Вы, мужики, свято уверены, что вкусная еда, мягкая постель, чистая удобная одежда и уютный дом появляются сами собой из ниоткуда. Женщине же доставляет несравненное удовольствие часами горбатиться над корытом с бельем, драить полы и портить глаза над вышивкой!

На самом деле я люблю готовить, и даже профессиональное образование эту любовь не отбило. И рукодельничать люблю… любила, пока было на это время. Но есть разница между хобби и работой, к тому же работой неоплачиваемой, которую воспринимают как должное и замечают, только когда что-то идет не так.

– В самом деле, зачем тратить магию на то, чтобы облегчить людям жизнь! – продолжала разоряться я. Сам того не зная, Альбин попал аккурат по больному месту. Все старые знакомые, узнав, что я пошла в кулинарный и работаю поваром, начинали охать – дескать, талант в землю закопала, золотая медаль – и кухарка! Да, вовсе не поваром я мечтала работать, я хотела стать историком, но раз уж так вышло, своей профессии не стыдилась. И не белоручке – сынку герцога тыкать меня носом в «женскою работу». – Куда интересней возможность оторвать кому-нибудь голову, или сжечь живьем, или…

– Это «или», между прочим, вас защищает! Трупу плевать на вкусную еду и мягкую постель!

– Защищает от кого? От других мужчин?! Так, может, вы между собой будете разбираться, не трогая нас?

– Совсем не трогая? А рожать вы от святого духа будете?

– Рожать пушечное мясо? Для очередной вашей войны?

– Пушечное?

Я резко выдохнула. Нет, все-таки все эти скачки по мирам здорово сказались на моих умственных способностях. Кого и когда переубеждал скандал? И смысл в чем-то убеждать человека, с которым меня не связывает ничего… Ничего кроме дурацкого влечения, потакать которому – все равно что собирать цветочки на минном поле.

– Неважно.

– Что значит «пушка»?

Вот же прилипчивый, зараза! Придется снова врать.