Десерт по имени Аля

— Папу беру на себя! — киваю в ответ.

И тут на кухне появляется Михаил, а в глазах сотня молний — и все в нашу сторону направлены. Лиза ойкает и предпочитает спастись бегством. Беру оборону на себя.

— Это что сейчас было? Ты ее все-таки отпустила на тот концерт?! — мой гризли рычит страшным голосом.

В первые годы замужества у меня от такого его тона душа в пятки сбегала, теперь нисколько не страшно, ведь знаю, ничего он мне не сделает, максимум — еще немного покричит. Беру его за руку, усаживаю за стол.

— Родной, ну так нельзя! Она же молодая совсем, ей нужно гулять! Передавишь опекой, начнет сбегать втихую, тебе оно надо? Вспомни себя в ее годы…

— Я проверил, в том клубе служба охраны никакая! Ну Аль, рано ей по клубам шастать! Рано!

— Так концерт всего до десяти, потом можешь сам ее забрать…

— А вдруг ей там кто-нибудь что-нибудь в коктейль подсыплет? Обидит, шприц воткнет…

— Ага, еще кирпич может на голову упасть… — поддакиваю.

Муж моей шутки не оценил, свирепеет еще больше. Решаю просто дать ему выговориться. Пока он самозабвенно перечисляет всё, что может случиться с нашей дочерью, спокойно достаю джезву, кладу туда кофе, сахар, корицу, перемешиваю, варю на медленном огне. Ароматный напиток закипает, а Михаил еще даже не закончил перечислять варианты того, что может случиться с нашей бедной Лизой.

Ставлю перед мужем чашку, беру его за руку, тихонько глажу, делаю вид, что внимательно слушаю.

Все-таки нелегко ему дается Лизкино взросление. Пока она была маленькой, всё было просто. Он гулял с ней, играл, ходил в кино, помогал с уроками. Пока ей не стукнуло четырнадцать, между ними была сплошная идиллия. Но она ведь не может всю жизнь оставаться его маленькой девочкой. У нее появились друзья, ухажеры. Теперь ей всё время хочется куда-то сходить, и в тех прогулках папа — лишняя фигура. Как следствие, у моего муженька на фоне чрезмерной опеки периодически срывает кукушечку, и моя роль — ставить эту кукушечку на место. Объясняю ему ситуацию, мирю с дочкой, ставлю на место то его, то ее. В общем, я — рефери и миротворец.

— Хоть бы она уже выросла поскорее, вышла замуж, и пусть муж за нее волнуется, я хоть немного отдохну… — заканчивает свою тираду Потапов.

«Ой, вряд ли это случится…» — усмехаюсь про себя.

Дорогой Михаил, тебе отдых не светит еще как минимум восемнадцать лет. Впрочем, сам виноват. Нечего было заделывать мне нового ребенка. Да, я каким-то чудом умудрилась забеременеть в тридцать восемь лет.

— Миш, ты меня любишь?

— Очень! — бурчит он, ничуть после моего вопроса не смягчившись.

— Я уже полдня пытаюсь тебе кое-что сказать…

Конец