Десерт с щепоткой магии

Лика уснула, примостив голову мне на плечо. Пушистые каштановые пряди щекотали мой подбородок, но я лежал и не двигался, чтобы не побеспокоить свое нежданное счастье, доверчиво спящее у моей груди. Только иногда тихонько дул на темные кудряшки, когда они особенно настойчиво лезли в нос, – иначе чихну и тогда точно разбужу ее.

Я не спал до рассвета, обдумывая важнейшее решение в своей жизни. Невидимые чаши весов в моей душе склонялись то в одну, то в другую сторону. Лика сладко спала. Первые лучи солнца вызолотили нежную кожу щеки, приоткрытые алые губы, круглое девичье плечо. По комнате плыл аромат ванили. Лика улыбнулась во сне, не открывая глаз, погладила меня по руке и снова задремала.

И в эту секунду выбор перестал казаться сложным. Что тут сложного? Либо я ставлю на первое место долг перед семьей и отказываюсь от Лики, либо наконец-то ставлю точку в затянувшемся противостоянии с отцом и получаю свободу. Мне теперь неясно было лишь одно: почему я так долго откладывал решение? Думаю, даже родители вздохнут с облегчением, понимая, что можно больше не тратить время на уговоры строптивого первенца, а вплотную заняться послушным Кианом.

Я вылез из постели, стараясь не потревожить Лику, и сварил обещанный кофе. Притащил с кухни стол, с трудом пропихнув его через узкий дверной проем, поставил его у кровати, принес кофе и вытряс из бумажного пакета на блюдце остатки орехов в сахаре. Хотел сбегать в кондитерскую на углу, но побоялся, что Лика проснется во время моего отсутствия. Что ей придет в голову, когда она не найдет меня в квартире? Боюсь, этой девочке и так досталось в жизни, чтобы подрывать остатки ее доверия к миру в целом и к мужчинам в частности.

Лика во сне потянула носом, распахнула глаза и приподнялась на локте. Широко улыбнулась, снова упала на подушки и сладко потянулась своим гибким карамельным телом. Я, не выдержав настолько соблазнительного зрелища и решив, что пусть лучше остынет кофе, чем моя страсть, нырнул в постель, на ходу стаскивая рубашку и брюки.

Лика жмурилась, как сонный котенок. Уютный, теплый котенок. Спросонья в ней не было вчерашней жаркой страстности, но нежность с лихвой ее компенсировала.

– Выходи за меня замуж, – прошептал я в ее губы.

– Что? – Она замерла, ее взгляд недоверчиво скользнул по моему лицу. – Шутишь?

– Нет, не шучу! Мы поженимся. Если ты не против.

– А как же твои родители?

– Я напишу им сегодня письмо и откажусь от наследства…

– Нет! – воскликнула она, прикусила губу и нахмурила брови. – Я… хочу сказать… Погоди. Напиши им обо мне, но не руби сплеча. Кто знает, вдруг они меня примут?

Я рассмеялся, целуя эти по-детски сведенные к переносице тонкие брови.

– Хочешь стать баронессой Канри? – поддел я ее.

– Я хочу только тебя, – быстро проговорила она, закидывая руки мне на шею. – Но не хочу, чтобы из-за меня ты рассорился с семьей, лишился наследства. Как я смогу жить с таким грузом на сердце?

– Ладно, – улыбнулся я, чмокнув ее в кончик носа. – Напишу как есть.

Впервые в жизни я отправил отцу письмо не обычной, а магической почтой. И если отец обрадовался, что его старший сын внезапно решил проявить ответственность, скоро его ждало жестокое разочарование. Наследник не только не одумался, но и собирался вступить в мезальянс.

Как я и предполагал, гневный ответ не заставил себя долго ждать. Более того, мой бережливый отец разорился на голосовое письмо. Стоило вскрыть конверт, как оно заорало на меня басом барона Далена Канри-старшего.

– Ты совсем очумел, малоумный? – Это еще самое мягкое ругательство в мой адрес. – Сколько можно мотать нам с матерью нервы? Мало мы терпели твои выходки, но женитьба на простолюдинке – это уже за гранью добра и зла! Либо ты немедленно возвращаешься домой, либо я лишаю тебя наследства, вычеркиваю твое имя из родовой книги баронства, и все твои привилегии переходят к Киану, как к старшему сыну, словно тебя никогда не было на свете!

Я думал, что готов к ярости отца, к лишению наследства, но даже я не предполагал, что он поступит настолько жестоко, стерев из родовой книги сам факт моего появления на свет.

Я поторопился в ближайшее почтовое отделение, подошел к окошку, куда стояло меньше всего людей: здесь отправляли голосовые сообщения. Выложил на прилавок золотую монету и получил лист, прошитый нитями заклинания. Согнул его, активируя запись, и глухо произнес:

– Отец, я не изменю своего решения.

– Это все? – удивилась девушка-сотрудница: наверное, впервые на ее памяти кто-то расплатился золотом, чтобы записать одну-единственную фразу.

– Нет, не все, – подумав, согласился я. – Отец, мама, спасибо, что воспитали меня не последней сволочью, а мужчиной, который несет ответственность за свои поступки. Надеюсь, Киан исполнит вашу волю и станет достойным наследником.

«А мы с Ликой с голоду не пропадем!» – мысленно добавил я, запечатывая голосовое письмо в конверт.

– Не стать тебе баронессой, – криво усмехнулся я, когда Лика, по обыкновению, пришла к участку и ждала меня после смены.

Ее лицо застыло, она на шаг отступила и обхватила себя руками.