Дешевый роман

– Работа современной художницы Андрианы Марсель «Прикосновение к зеркалу», автопортрет.

Публика удивилась. Андриана… Какое редкое, красивое имя. Она бросила вызов всему миру этой работой.

Я заметил на себе взгляд Эн Ронни, он внимательно рассматривал мой профиль все это время, а когда увидел мое лицо, то произнес:

– Мне кажется, я погорячился с «обыкновенной розой».

И повернулся, чтобы еще раз вглянуть на полотно. Неужели лицо выдало мою тайну?

– Оцениваем по десятибалльной шкале, где один – самая низкая оценка, а десять – самая высокая.

Все судьи выбрали свой номер.

– Прошу всех судей объявить свою оценку за произведение Андрианы Марсель «Прикосновение к зеркалу».

Когда судьи объявили свои оценки, весь зал загудел.

Семь – шесть – один.

Я ненавидел Роберта всей душой, я не встречал человека омерзительнее, чем он.

– Смело-смело, – злобно улыбнулся он и не дал ведущему вставить и слова. – Присутствует ли в этом зале художница Андриана Марсель и готова ли она оспорить мою оценку?

– Готова!

Донеслось у меня над ухом. Все это время она стояла у меня за спиной, и, когда она положила на мое плечо руку, я вздрогнул и толкнул Ронни. В жизни она еще прекраснее.

– Прости, Эн.

– Ничего, Габриэль, бывает.

Я выучил наизусть этот взгляд – он смаковал момент.

Девушка подошла к полотну и повернулась к Роберту. Мне хотелось ее защитить.

– Значит вот вы какая, Андриана Марсель.

Он поднялся со стула, чтобы смотреть на нее сверху вниз. Затем еще раз взглянул на портрет.

– Да, видимых глазу отличий немного, с реализмом у вас все в порядке, но с каких это пор автопортрет признан искусством?

– С тех пор, как придумали кисти и холст.

Зал засмеялся. В глазах Эн Ронни я увидел восхищение, достаточно редкое явление, лично я был удостоен этого всего один раз.

– А ну-ка, освежите мою память, будьте любезны, когда человек впервые начал творить?

Роберт был спокоен, как никогда.

– Насколько мне известно, первые образцы искусства, как такового, пришли к нам еще со времен наскальной живописи и впервые были замечены в пещерах Ласко.

– Верно, Андриана. Я вижу, с историей вы знакомы неплохо. Но вот незадача какая, не могу никак понять, какой смысл вы вложили в свое лицо?

Она тут же ответила:

– А вы ищете смысл, когда смотрите в зеркало, Роберт?

Зал снова засмеялся.

– Да как вы…

– Нет, Роберт, я бы не советовал тебе этого делать, ведь ты падешь еще ниже прежнего. Наконец ты столкнулся со своим отражением, так будь же добр взглянуть на него! – прошептал Эн Ронни.

– Вот и я не ищу. Я лишь пришла в галерею для того, чтобы показать вам всем то, чем я любуюсь изо дня в день, чем меня наградили родители – свою красоту. И если в этом зале найдется хоть один человек, к сердцу которого я смогла притронуться через свою работу, то это все было не зря.

– Андриана, вы, наверное, перепутали дверь, вам не на выставку художников нужно, а в модельное агентство.

– Нет, Роберт, я вошла в нужную дверь. В модельных агентствах не бывает таких сложных людей, как вы. Признаюсь, я много слышала о вас и не только плохого.

– Роберт! – Второй судья взял Роберта за руку и отвел в сторону.

Андриана повернулась к публике, засмущалась, и тут же развернулась обратно лицом к полотну. Боже, как она чудесна!

– Что происходит, Эн?

– Видишь ли, Габриэль, чтобы ее работу приняли, нужно набрать определенный проходной бал. Для всех современных художников без исключения он одинаков. Это пятнадцать баллов. Сейчас у нее четырнадцать, остальные судьи высоко оценили ее работу. И я полагаю, что Роберта уговаривают подарить ей этот решающий балл. Не думал, что попаду на такое увлекательное представление.

Роберт вернулся на свое место и обратился к Андриане.

– Хорошо, я дам вам еще один шанс. Если вы сумеете мне показать то, чего я не сумел разглядеть, то я вам прибавлю один балл. Я знаю, в вашем положении он – решающий. Всего один вопрос! Какую тайну вы скрыли в своих дивных глазах?

– Черт бы тебя побрал, Роберт! Все же, сам того не желая, я передал тебе некую ценность и ты сумел ею воспользоваться, – шептал Эн Ронни.

Он был явно возмущен.

– Габриэль, я тебе объясню, что происходит. Сейчас он уничтожит это смелое и чудесное дитя моим же собственным оружием. К сожалению, Андриана честна. А потому, если тебе не доставит удовольствие смотреть, как ее вышвырнут из этого зала, то прошу – уйди.

– Я останусь, – в моем голосе не было тревоги. Эн Ронни, скорее, был против Роберта, чем за Андриану, а потому я не стал искать в его словах утешение.

– Я не скрыла в своих глазах никакой тайны.

Роберт довольно улыбнулся.

– Значит, я верно понимаю, что не стоит мне искать глубины в ваших необыкновенных чертах и души в вашем произведении нет?

– Верно. Нет ее там. Моя душа всегда при мне.

– Значит, и смысла в вашем творении, по сути-то, и нет?

Она отрицательно покачала головой.

– Все видели?

Он повернулся к судьям, а затем снова к ней.

– Андриана, дорогая, приходите в следующий раз со своей новой работой. Если у вас есть некая тяга рисовать человеческие лица, то попробуйте нарисовать мое лицо, мне кажется, вы его надолго запомните, ведь я прав?

– Правы.