Десять басен смерти

Несколько мгновений Баснописец созерцал свою комнату. Свою постель, застеленную чистейшими простынями, он устроил с маниакальной тщательностью. По обе стороны кровати находились сухие цветы, собранные в красивые букеты. Глубокое кресло и несколько книг, в том числе «Клелия» Мадлен де Скюдери и многочисленные тома «Естественной истории» Бюффона, забытые на этажерке, довершали убранство этого странного жилища. Однако в самой мастерской царил беспорядок, свидетельствующий совсем об иных занятиях. В глубине стоял портняжный стол, покрытый слоем пыли. На нем все еще валялись останки выпотрошенного зайца. Неподалеку находилась деревянная арматура со скелетом грызуна, а также разноцветными химическими смесями. На масляных тряпках были разложены щипцы, клещи и другие инструменты. Рисунки зайца, показанного в разных позах, выполненные талантливо и с истинным пониманием тонкостей, лежали рядом с другими подобными эскизами, изображавшими ласку, сурков и птиц. Вблизи рыжая лисица с открытой пастью, казалось, готовилась прыгнуть со своей подставки на заблудившуюся курицу. На станке были натянуты различные шкуры.

В свое время аббат проявлял лишь отдаленный интерес к натурализму. Баснописец, напротив, нашел в нем отдушину для своего маниакального стремления к точности, любви к технической стороне дела, добросовестно выполненной работе. А также для своего интереса к хирургии. Наделение мертвых зверей видимостью жизни завораживало его. Поначалу он удовлетворялся тем, что набивал животных соломой. Постепенно техника совершенствовалась. Например, в лапки вставлялись железные прутики, чтобы лучше их сохранить и придать зверям наиболее естественные позы. Получивжелаемую особь, Баснописец обычно снимал с нее мерки, затем воссоздавал цвет и точные характеристики с помощью анатомических рисунков. Он терпеливо сдирал шкурку, начав с надрезов под животом и на внутренней стороне лапок. Сохранял череп и кости. Этот процесс требовал тщательного отделения шкуры от внутренностей, и малейшие частички оставшегося мяса, жира или кости нужно быловыцарапать, чтобы избежать внутреннего гниения. Затем он приступал к вымачиванию шкуры, чтобы сделать ее более мягкой для набивки чучела и установки. Он сохранял ее с помощью химических веществ. Одновременно он выполнял точный макет тела животного, лепил из глины каркас, представлявший собой скелет, – поскольку сам скелет животного он для этого не использовал. Рядом с портняжным столом находилось мыло, содержащее мышьяк, необходимый для консервации первосортных кож. В свое время ему посчастливилось повстречаться в Сен-Медаре с аптекарем Жаном Батистом Бекером, который и поделился с ним своим великим открытием. Баснописец всегда держал это мыло в своей мастерской.

Затем он возвращал животному форму, набивая соломой. Чтобы наилучшим образом сохранить все характеристики зверя и его блестящий взгляд, он вставлял стеклянные глаза и использовал некоторые искусственные материалы для других органов, например для языка. Затем он натягивал шкуру и плотно пригонял ее, предварительно смазав жиром. Иногда перед окончательной стадией необходимо было нанести несколько мазков краски. Он всегда стремился придать своим произведениям самые реалистичные позы. В этом заключалось особое искусство, отчасти похожее на искусство Лафонтена, – анималистическая скульптура.

«Какая точность… Какая тщательность», – думал он.

Баснописец бегло осмотрел комнату, задержав взгляд на вазах с сухими цветами у постели.

«Ищи смерти аромат».

Он через силу улыбнулся, скорее, осклабился.

В этой позе он постоял несколько минут, затем вновь накинул капюшон.

В путь! Отдыхать не время. Пора приводить план в исполнение. Отдохнет он после. Он снова закутался в плащ. Его ждал Этьенн. Баснописцу нужно было приготовить продолжение своего произведения, заняться другими тайными агентами. Он лишь остановил кровотечение, избавившись от Розетты, Ланскене и Жабы. Его план состоял из расчетов и поправок, с «Баснями» в качестве путеводителя. Да, каждому своя басня. Каждому своя смерть. И Бог или дьявол на всех. С тех пор как Баснописец осознал, к чему в итоге должны привести его действия, он подготовил для Виравольты его билет. Виравольта, враг… Десять последних басен для него и для всего света. Но Орхидея конца не увидит.