Десять басен смерти

Дело в том, что этот Леонардо, хотя и не был да Винчи, обладал несравненным талантом в области ношения париков и разных видов опудривания. В былые времена у «короля-солнца» имелись и другие проблемы, кроме пресловутой анальной фистулы, вырезанной в 1685 году, а также удаленной в 1686 части нёба, вынуждавшей его бороться с дурным запахом изо рта при помощи пастилок, которые он все время сосал. Он еще и облысел к тридцати пяти годам, и тогда двор увлекся париками. После гигантских париков «в полдома» в моду вошли косички и шиньоны, которые особенно импонировали Виравольте. Дамы с их фонтанжами [36]и знаменитыми пуфами тоже не отставали. К удовольствиям, доставляемым париками, добавились радости макияжа: к свинцовым белилам каждый норовил подмешать еще и голубой тон, чтобы лучше подчеркнуть вены и белизну кожи, глаза обводились черным, губы красили в красный цвет, на щеки наносили румяна; не забывали, разумеется, и о мушках из тафты. С некоторых пор в маскарадах Розы Бертен начали принимать участие двое сообщников: парикмахер Леонардо и еще… парфюмер Жан-Луи Фаржон, сумевший после отбытия Дюбарри в ссылку завоевать королеву при помощи надушенных перчаток, которые она надевала во время конных прогулок, а также при помощи ванны скромности– особой жидкости, предназначенной для регулярных омовений высокопоставленной купальщицы.

Так прославилось королевское трио: Леонардо – Бертен – Фаржон.

Посреди шляпок, картонок и коробок из-под обуви, усеянных россыпями мелкого миндального печенья, перед Пьетро стояла Мария Антуанетта, свежая как роза. Как только венецианец вошел, она тут же подняла на него свои ясные глаза.

– Ах, – произнесла она звонким голосом, – вот и господин де Лансаль!

Пьетро поклонился.

– Ваше величество…

– Я очень рада вас видеть. Извините за беспорядок! Только что здесь была мадемуазель Бертен. У этой женщины неудержимая фантазия.

– Совершенно верно, – сказал Пьетро.

– Итак, господин де Лансаль, как вы поживаете? Все еще занимаетесь иностранными делами и сотрудничаете с полицией? Я немножко сердита на них, ведь они лишают меня вашего общества. Уже довольно давно вы не навещаете меня, не заботитесь обо мне. Вы знаете, мне от вашего присутствия спокойнее. Я не забыла, что вы были ангелом-хранителем жены наследника с тех пор, как я появилась здесь.

– Умоляю ваше величество простить меня. Поверьте, не проходит и дня, когда бы я не прилагал стараний вернуться в ваш круг!

– На приемах мне хотя бы удается видеть вашу супругу. Она смеется, рассказывая, как вы беспрестанно повсюду носитесь. Вы слишком активны, господин де Лансаль.

Анна.Она никогда не упускала подходящей возможности.

– Благодарю вас, это так и есть.

Мария Антуанетта улыбнулась ему, и ее улыбка была искренней. Он знал, что нравится ей. Пьетро она показалась довольно пухленькой, но несравненной грациозностью отличались ее манера держать голову, ласковое обращение, а кожа была настолько прозрачна, что ее хотелось сравнить с фарфором. От нее пахло нежным ароматом ириса, видимо, изобретенным Фаржоном. На ней было серебристое платье с фижмами, перехваченное в талии простой лентой из голубого шелка. На лицо уже были нанесены белила и румяна, она была напудрена и более или менее причесана. Пьетро улыбнулся.

Ну же! Все-таки он находился перед королевой Франции.

– Простите, – сказала она, на сей раз обращаясь к Леонардо, но я должна уделить несколько минут господину де Лансалю. Вы можете остаться. Мне очень нравится то, что вы мне предлагаете, но не будет ли светло-голубая лента красивее? Следовало бы еще поинтересоваться у господина Фаржона, не найдет ли он какие-нибудь подходящие для этого платочка духи.

– Да, да, ваше величество, какая блестящая мысль!

– Господин де Лансаль, идите же сюда, поближе.