Десять дней до конца света

И вдруг в этой покинутой жизнью воде Браиму кажется, что он летит. Это ли испытывают птицы в небе? Или астронавты в космосе? Да, решает он. Отсутствие силы тяжести, должно быть, именно таково.

Отсутствие силы тяжести, – думается ему. – Вот в точности что я чувствую.

И, не в силах больше сдерживаться, он вдыхает долгий глоток воды, молясь, чтобы его агония была короткой.

111

Ч + 20 мин.

Пятнадцать минут, последовавшие за уходом Браима, тягостны.

Каждый замкнулся в своих эмоциях, в горле ком, в животе свинец, общение невозможно.

Наконец они покидают субмарину и плывут с крайней осторожностью. Лили-Анн отвязывает спасательный плот. Ариаднина нить исчезла, дно совсем не то, что было, и даже если бы они нашли якорь, он наверняка больше ни за что не зацеплен… Выбора нет, надо всплывать в быстром течении без малейшей возможности ему сопротивляться. Лора наполняет воздухом свой парашют, чтобы он первым всплыл на поверхность.

Мало-помалу вода теплеет, они чувствуют это лицами и руками. Бледный свет пробивается к ним в глубину. На девяти метрах они делают первую остановку. Три бесконечные минуты борьбы с течением. Они располагаются звездой, держась друг за друга, чтобы никто не оторвался и не всплыл.

Лили-Анн вспоминает последнюю главу романа Гвенаэля.

Она не хотела знать, спасутся герои или нет, поэтому прочла только последнюю фразу. Но сейчас эта фраза крутится у нее в голове.

Ничто во мне не отреклось.

Это, конечно, мысль Лу-Анн, потому что она единственная в романе говорит от первого лица. И Лили-Анн согласна со своим литературным двойником. Она думала, что обречена, когда в ее жизнь ворвались взрывы, ей и в голову не приходило, что им удастся спастись, но она не отреклась, она жила, она ждала, когда придет настоящая любовь, она была самой собой, она воссоединилась с сестрой и не покинула их, тех, что окружают ее сейчас.

Лили-Анн смотрит вверх. Над ними вздымается лес пузырей. А выше, так близко в пространстве и еще так далеко во времени, колышется, играя световыми переливами, поверхность воды.

112

Снова наступила темнота. Лу-Анн, Зефир, Ева и Ребенок едва успели понять, что им удалось раскрутить пузырь вокруг них, и, обессиленные, они проваливаются в спасительное беспамятство.

Лоум выносит их на пляж и мягко выталкивает на песок в едва нарождающуюся ночь.

Еще несколько мгновений радужный шар словно смотрит на них с высоты своей водяной пуповины.

А потом лопается, рассыпаясь на тысячу капелек, и они падают на поверхность моря с тихим плеском, как осенний дождь на стекло.

Спасибо

Маме / Семье / Алену / Стефану / Одри /

Стефани / Тьерри / Жан-Филиппу / Мари /

Команде Gallimard Jeunesse ///