Десять дней счастья

– Мне нравится этот круиз… – пробормотала Эстель, восторженно глядя на молодого человека. – Он идет к нам! Что будем делать?

– Ты ведешь себя совсем как школьница! – возмутилась Джулс. – Конечно, будем очаровывать! Предлагаю пари: кто не добьется его внимания, тот ставит за ужином остальным бутылку шампанского!

– Я теперь не пью, – напомнила Эстель.

– Лично для Эстель – большой стакан свежевыжатого сока, – поправилась Джулс. – Все согласны?

– Готовь свой сок! – пригрозила она.

– Я согласна! – с тем же огоньком в глазах откликнулась Оливия. – А кто начнет? И как мы будем определять победителя?

– Предлагаю каждому давать одни сутки на захватнические действия. Сутки начинаются прямо сейчас. Критерий прост – страстный поцелуй при максимально возможном скоплении народа. В идеале – во время ужина в ресторане.

– Но ведь сутки истекут в одиннадцать часов завтра!

– Но ему ведь тоже надо иногда отдыхать! – возразила Джулс. – А относительно того, кто начнет, предлагаю бросить жребий.

– Нет уж, начнешь ты! – решила Эстель.

– Но ведь тебе нравятся милые мальчики.

– Ты заставила нас отправиться в этот круиз, у тебя душевная травма, которая требует лечения, и, в конце концов, тебе вчера предлагали руку и сердце, в смысле плавник.

– Ясно, это клеймо останется со мной до конца жизни! – Джулс закатила глаза.

– Значит, тебе первой и начинать, – закончила свою мысль Эстель.

– Она права, – согласилась с подругой Оливия.

– Не вижу никакой логики, но раз вы так хотите… – Джулс пожала плечами и приподнялась на шезлонге. – Эй, молодой человек, здесь есть свободный шезлонг и приятное общество! Не желаете ли присоединиться?

Она ослепительно улыбнулась и указала рукой на место рядом с собой. Объект их пари тут же сориентировался и мгновенно оказался около Джулс.

– Джулс, – представилась она и протянула руку.

– Стенли, – молодой человек наклонился и прикоснулся губами к кончикам пальцев Джулс.

– Мои подруги: Эстель и Оливия.

– Очень приятно! – хором произнесли девушки и получили свою порцию поцелуев.

– Вы один путешествуете? – поинтересовалась Джулс, как только Стенли расположился рядом с ней на шезлонге.

– Да, так получилось, что мне пришлось отправиться в это путешествие в одиночестве. А вот вам повезло – у вас большая и дружная компания.

– Ну не такая уж и дружная! – рассмеялась Джулс. – Все же мы женщины, а говорят, женской дружбы не бывает.

– А вот я верю в женскую дружбу, – сообщил Стенли.

Джулс удивленно приподняла бровь, призывая его продолжить. Кажется, на этот вечер она нашла себе как минимум приятного собеседника. А дальше видно будет!

– Женщины, существа с другой планеты, и совсем не каждый мужчина может их понять. Мне даже кажется, что Дон Жуан и Казанова имели такой успех вовсе не из-за каких-то выдающихся способностей, а только потому, что понимали женщин, умели выслушать, приласкать, утешить…

– А при чем тут женская дружба? – не поняла Джулс.

– При том, что мужчины не до конца ориентируются в специфике этого понятия. Да, женщины могут говорить за спинами друг друга гадости, но если надо прикрыть от ревнивого мужа или поделиться запасными колготками – ни одна не откажет. Просто у мужчин и женщин разные приоритеты.

– Вот это да! Впервые вижу мужчину, который бы попытался встать на позицию женщины.

– Я ведь художник, мне положено уметь чувствовать то, что чувствуют мои герои. А я предпочитаю изображать женщин.

– Ой, я еще никогда не встречалась с художниками! – чуть покривила душой Джулс. Благодаря своей журналистской практике она встречалась, наверное, с представителями всех мыслимых, да и немыслимых профессий. – Вы чем конкретно занимаетесь? Живопись, скульптура, а может быть, вы пишете романы?

– Попробуйте догадаться. – Стенли улыбнулся и задорно подмигнул Джулс.

Она внимательно присмотрелась к нему. Чуть задержалась на милой ямочке на подбородке, но решила, что это к делу не относится, опустилась взглядом по мускулистой груди и, наконец, остановилась на пальцах. Тонкие, чувственные, такими только играть на скрипке или держать в руках кисть.

– Вы – живописец! – уверенно сказала Джулс.

– Почему вы так решили?

– У вас очень красивые и чувствительные пальцы с длинными фалангами и разработанными суставами.

– Может быть, я музыкант?

– Нет, вы имеете дело с красками: вон у вас несколько въевшихся пятнышек, хотя вы всеми силами старались их отмыть.

– Феноменальная наблюдательность! – поразился Стенли. – Вы случайно не в полиции работаете?

– О нет! – Джулс замотала головой. Тоненькая прядка баклажановых волос прилипла ко лбу, и Джулс эффектным жестом убрала ее.

– Продолжим играть в угадайку? – спросил Стенли.

– Думаю, вам не удастся угадать, чем я занимаюсь. У моей профессии нет ярко выраженных признаков.

– Вы – журналист! – тут же сообщил Стенли.

– Как вы угадали?! – поразилась Джулс.

– Ну я мог бы долго вам рассказывать о том, что меня поразила ваша наблюдательность, цепкий взгляд, да и умение строить разговор, но, честно говоря, я видел в какой-то газете вашу фотографию. А так как я художник, у меня отличная память на лица.