Десять лет на острие бритвы

Я верю в наше хорошее будущее, и так хотелось бы дожить до него! Сейчас только и жить в этой новой эпохе расцвета личности, когда исчезает скованность людей; радуешься от души, всем сердцем, когда чувствуешь себя активом, а не пассивом в преображающемся обществе, когда чувствуешь себя нужным, иначе вряд ли я в свои 84 года был бы избран в райком партии и народным депутатом, вряд ли показывали бы меня по Всесоюзному телевидению и передавали по радио о моих делах. Работа, труд заставляет жить. Дают силы для жизни, поэтому иногда говоришь себе: «Так держать, Анатолий Игнатьевич! Наперекор всем и вся». Пока нам тяжело, трудно, но эти трудности переживем, не падая духом, сохраняя выдержку, не допуская поспешности. Главное, верить в преодоление трудностей, а как скоро мы придем к намеченной цели — зависит только от нас самих, путь к ней в наших руках.

Но вернемся к прошлому, которое забывать нельзя, так как это горький урок в истории нашей страны. В начале ноября надо было выводить земснаряд к месту его зимней стоянки. Канал был подведен к самому котловану насосной станции. По пути передвижения одной из ходовых свай задели высоковольтную линию и порвали ее; провод упал в воду — вокруг моментально всплыло множество убитой рыбы, но у нас никто не пострадал; в общем отделались только испугом. Я и Зинин засели за технический отчет. Это была своеобразная работа — вычертить весь путь, пройденный земснарядом, и нанести ежесуточную выработку, а также фактически полученный профиль канала.

Сейчас все внимание строителей было сосредоточено на насосной станции. Ее фундамент надо было закончить до весеннего паводка, ожидавшегося по прогнозам в середине марта. Замснаряд встал на ремонт. Я научился устраивать капистаны-вороты для вытаскивания на берег небольших судов, вроде нашего земснаряда. Научился при помощи вымораживания создавать ледяной коридор вокруг снаряда и, благодаря этому методу, производить конопатку и осмолку подводной части корпуса судна. Работы по конопатке проводила женская бригада, состоявшаяся только из молодых женщин. Руководила бригадой исключительная красавица-воровка лет 25–27, не больше: длиннющие русые косы намного ниже пояса, глаза карие, брови темные, щеки румяные. Надень на ее голову кокошник — ну, была бы царевной из сказки. Покрикивая на своих девчат, не стеснялась материться, жаргон ее не соответствовал красоте и был ужасен. Не знаю почему, но я ей чем-то понравился, и она без зазрения совести начала приходить ко мне в барак, садилась на мою нару и, прижимаясь попой, говорила: «Жаль, что ты контрик, а то дала бы жизни, нравишься ты мне, вот и прихожу; наплевать мне на то, что твои контрики думают. Да ты не красней, что я такая! А любить умею». Как она проникала в мужскую зону, не имею понятия. Женская примыкала к нашей зоне и была отгорожена двумя рядами колючей проволоки.

Мне было страшно неудобно перед Зининым и другими соседями, а главное, у нас разговор никак не клеился, да и не тянуло меня к ней, как к женщине. Хорошо, что эти визиты продлились недолго: их куда-то перевели, и я свободно вздохнул. Зима 1940 года оказалась для меня нелегкой, так что не пришлось отсиживаться на брандвахте за техническим отчетом и наблюдать за ремонтом. Совершенно неожиданно все изменилось. Вызвали меня и Зинина в штаб к главному инженеру строительства ТЭЦ Зильберману. До начала паводка надо было закончить фундаменты под насосы, иначе Волга затопит котлован и придется ждать, пока не схлынет вода, чтобы начать бетонные работу. Сама ТЭЦ росла не по дням, а по часам, поэтому нельзя было допустить отставание насосной станции.

ТЭЦ

Зильберман сидел у себя в кабинете и разговаривал с какими-то людьми. Поздоровался с нами довольно приветливо. «Кто из Вас Зинин? Так вот, будете обеспечивать котлован качественным бетоном и строго по графику, а вы, Конаржевский, займетесь свайными работами. Это очень ответственный участок. Пройдите в технический отдел, вас там познакомят с документацией и подробностями работы, а завтра получите некоторые указания от С. Я. Жука.

До паводка осталось 65 дней, пока забито всего 16 свай, а надо забить 600».

В техническом отделе работали тоже заключенные, из них многих я знал по бараку. Они рассказали не совсем приятную историю этого сооружения. Вначале предполагалось выполнить ограждение металлическим шпунтом площадки под насосную с целью ликвидации поступления грунтовых вод в так называемый «стакан» — площадку под насосную. Дно котлована находилось на глубине 18 метров и имело размеры 25х25х25х25. Металлического шпунта не оказалось… С. Я. Жук дал разрешение заменить его дубовым, но и дубовый был заменен на сосновый. Требовалось плотное прилегание свай друг к другу, между шпунтом и гребнем не должно быть зазоров.