Десять лет в изгнании

⁸¹² Влияние христианства на положение женщин в обществе, на их нравственность и развитие их чувствительности подробно освещено в ОЛ (ч. 1, гл. 8). См., в частности: «В ту пору, когда в Римской империи царил безудержный разврат, женщины могли получить свободу, лишь навсегда простившись с добродетелью; христианство даровало им равенство — по крайней мере в том, что касается нравственности и веры. Сделав брак священным таинством, христианство укрепило супружескую любовь и все связанные с нею чувства» (О литературе. С. 156). Комментируемый фрагмент иронически обыгран Пушкиным в 7-м примечании к «Евгению Онегину» (к 42-й строфе первой главы): «Вся сия ироническая строфа не что иное, как тонкая похвала прекрасным нашим соотечественницам. Так Буало, под видом укоризны, хвалит Лудовика XIV. Наши дамы соединяют просвещение с любезностию и строгую чистоту нравов с этою восточною прелестию, столь пленившею г-жу Сталь. (См. Dix années d’exil)» (Пушкин. T. VI. С. 191). Ирония здесь направлена в две стороны; ее объекты — и ученые дамы, которые «толкуют Сея и Бентама», и — отчасти — ученость самой Сталь, которая рассматривает петербургских барышень в столь широком историческом контексте. Б. В. Томашевский предполагал, что Пушкин мог иметь в виду не только комментируемый фрагмент, но и эпизод с танцующими крестьянками, которых г-жа де Сталь видела перед въездом в Москву (Томашевский. С. 87), однако в этом эпизоде не упомянут ни Восток, ни христианская благопристойность — ключевые объекты пушкинской насмешки.

⁸¹³ Фридрих Максимильян (в России Федор Иванович) фон Клингер (1752- 1831) — немецкий писатель, представитель литературного движения «Бури и натиска», обязанного своим названием его драме 1776 г. (о драматическом творчестве Клингера см.: ОГ, ч. 2, гл. 25). В 1780 г. по рекомендации брата Марии Федоровны (в то время великой княгини) Клингер был принят на русскую службу; с 1798 г. он фактически управлял Сухопутным шляхетным корпусом, а в 1801 г. был назначен его директором и оставался на этом посту до 1820 г. В письме от 29 ноября / 11 декабря 1812 г. Клингер благодарит Сталь за сочувствие, высказанное ею в связи с гибелью его сына Александра (юноша умер от раны, полученной в Бородинском сражении), а затем вспоминает «упоительные часы, которые он имел счастье провести в ее обществе»: «если Ваш прекрасный гений внушил мне восхищение, то нрав Ваш, благородный, открытый и естественный, преисполнил меня почтения к Вам» (CS. № 39. Р. 47-48).

⁸¹⁴ На сходные размышления навело Фортиа де Пиля посещение Воспитательного дома в Москве: «Это прекраснейшее из всех заведений европейских; мы полагаем, однако, что сумм, на него затрачиваемых, достало бы на то, чтобы открыть в каждой губернии или, по крайней мере, в большей их части, заведения подобного рода; империи это принесло бы гораздо больше пользы, однако эти мелкие заведения пользовались бы меньшей известностью, вызывали бы меньшее восхищение и не имели бы блеска и размаха, который так часто поражает в русских заведениях и за которым гоняются русские в ущерб пользе. Молодой народ, желающий в одно мгновение стать вровень с народами старыми, не мог не совершить подобной ошибки, особливо глядя на образцы, какие представляются его взору во всех странах европейских» (Fortia. Т. 3. Р. 305).

⁸¹⁵ Так Сталь описывает счеты, которые во Франции до 1812 г. не были известны.

⁸¹⁶ Датировка эта почерпнута не из «Истории России» Левека (основного источника г-жи де Сталь), который сообщает, что первая типография в России была заведена при Иване IV (см.: Levesque-1800. Т. 3. Р. 163). Возможно, Сталь связывала появление в России книгопечатания с фигурой Петра I, ошибочно приписывая монарху-демиургу еще и это нововведение; впрочем, Петр стал номинальным правителем России не 120, а 130 лет назад, если отсчитывать от 1812 г., что же касается осуществленной им реформы русского письма (введение гражданского шрифта для печатания светских изданий), то она была проведена в 1708-1710 гг., то есть, по отношению к 1812 г., сотню лет назад.