Десять маленьких непрошеных гостей. …И еще десятью десять

Фриш описывает прыгательное устройство коллембола, их упругую, подогнутую под брюшко вилку. Добавим, что она подогнута только у живых ногохвосток, у мертвых же вытянута назад в виде расщепленного хвоста: прыгательную вилку удерживает под нижней стороной брюшка сильная зацепка. У живого насекомого зацепка постоянно напряжена и, едва механизм срабатывает, вилка, выпрямляясь, с силой отбрасывает насекомое вверх и назад, и оно совершает таким образом прыжок, похожий на полет.

Из числа сходных форм следует отметить крошечную ануриду маритиму. Во-первых, потому что она маритима, то есть морская, что, в общем, не совсем обычно для насекомого. Во-вторых, она способна подолгу находиться под водой. Это как бы еще один вариант водяного паука: подобно ему, анурида, погружаясь в воду, окутывается водонепроницаемой воздушной оболочкой.

Анурида маритима, погружаясь в воду, со всех сторон окутывается воздухом.

Поразительны эти сходные приспособления и устройства у животных, не связанных между собой родством. И сколько известно таких примеров! До чего похоже организована семья у многих видов перепончатокрылых муравьев и равнокрылых термитов; а разве не одинаково происхождение домиков, сооружаемых в кроне дерева, так называемой гамаковой бабочкой из разряда молевидных и термитников, возводимых под землей или на земле? Только домики не недвижимые, а переносные, как у личинок ручейников. Или, скажем, существующее сожительство с простейшими, которые снабжают витаминами своих хозяев-носителей, к примеру, у постельного клопа (симбиоз внешний, так сказать, «нательный») и у таракана (симбиоз внутренний: простейшие обитают в его пищеварительном тракте). В микробиологической лаборатории Лудвига Даниеля в США эти простейшие симбионты таракана, выделенные в чистую культуру, продолжали вырабатывать витамины, которыми можно было подкармливать насекомых-носителей.

Зачем таракану голова и действительно ли он бестолков?

Иностранец Таннер, живший при посольстве Польского государства в Москве около 400 лет назад, в своих воспоминаниях сообщает об обнаруженном им «в России ужасном животном по названию каракан, которое не тревожит хозяев, но живьем заедает гостей…».

Считается, что таракан занесен в Западную Европу из Азии, и приведенная выше цитата вроде бы подтверждает обоснованность этого давнего мнения. Но известно, что именно шведский натуралист Карл Линней присвоил таракану официальное название филодромия германика, теперь их называют блатта германика, то есть таракан немецкий, а вернее — рыжий. О чем-то говорит и тот факт, что самые древние ископаемые тараканы обнаружены в немецких краях.

В России таракан был очень распространен. А. Н. Шингарев в книге «Вымирающая деревня», описывая жизнь и быт крестьян двух селений — Новоживотинное и Моховатка — в бывшей Воронежской губернии, пришел к заключению, что постельный клоп (тот самый, что с XVI века распространился в Англии под названием «ночного кошмара») был в дореволюционной русской деревне «до известной степени аристократ», так как это насекомое требует «для себя больше комфорта», чем может получить в домах деревенских бедняков. Зато тараканы — рыжий и черный — встречались в обеих деревнях чуть не во всех строениях, «не гнушаясь даже самыми бедными…».

Фриш говорит о таракане вполне благожелательно, может быть, даже еще снисходительнее, чем Ж. А. Фабр, который ни об одном творении природы не отзывался пренебрежительно, а тем более плохо. По Фришу, тараканы «в сущности, довольно грациозны». Однако для сведения тех, кто знаком лишь с черным и рыжим тараканами, стоит добавить, что среди пяти с лишним тысяч видов тараканообразных открыты и щеголеватые и подлинно великолепные формы. Одни ярко расцвечены в оранжево-желтый с бархатисто-черными крыльями, несущими семь симметрично расположенных пятен, другие обладают длиннейшими черно-бело-красными усами, наподобие какого-то трехцветного праздничного флага.

Подавляющее большинство видов — в том числе и оба только что описанных — приурочено к южной зоне, к областям тропических и субтропических лесов, некоторые ютятся в гротах, пещерах (не отсюда ли и перебрались в человеческое жилье эти представители, в основном, лесного племени?).

Фриш добродушно подшучивает над относительно крупной головой таракана («впору подумать, что она вмещает мощный мозг мыслителя. Но за этим внушительным лбом решительно ничего особенного не скрывается»). Между тем «особенное» в данном случае как раз в том и заключается, что за мощным лбом насекомого действительно нет ничего особенного.