Десять месяцев (не)любви

Однако, на удивление, Кирилл повёл себя спокойно. Покосился на русичку и даже снизошёл до того, чтобы что-то пробурчать в виде приветствия. Уже отойдя, Илона задала себе резонный вопрос: почему же она рассердилась на него, едва завидев? Вероятно, по привычке. Пора, пора что-то с этим делать. И пусть она пока ещё не брюзжит вслух, но мысли-то практически всегда брюзгливые, как у ворчливой бабки… Этак и до маразма недалеко.

А ведь, казалось бы, в жизни Илоны случилась важная, огромная перемена. Пришла любовь… Так почему же привычки не изменились? Или она сама понимает, насколько эта жизненная перемена незначительна, неважна и… недолговечна?

На концерт они с Марком приехали порознь, по-прежнему не афишируя свои отношения перед коллегами и студентами. Так что же, действительно, поменялось у неё в жизни, чем она обогатилась, что получила, кроме нечастых, хоть и качественных, актов совокупления у неё дома?

За что боролась — на то и напоролась, подумала Илона, мрачно усмехнувшись. И винить ей тут совершенно некого, только себя саму.

В зале они с Марком сидели рядом, но по-прежнему будто не вместе. Он вполголоса оживлённо переговаривался о чём-то с Астаровым, хоть и улыбнулся ей тепло при встрече. Да вот только что-то совсем не греет эта дежурная улыбка, подумала она невесело…

Илона тщетно пыталась сосредоточиться на концертных номерах, рассеянно глядя на сцену, и оживилась, только когда там появились Рыбалко и Таряник. Её весьма и весьма удивил этот дуэт. Если верить тому, что она слышала от Костровой и что видела сама на своих занятиях — эти двое друг с другом совершенно не общаются, даже не здороваются. И тут нате вам: совместная песня… Чья же это была инициатива? Милой хрупкой девочки Кати? Судя по всему, она всё ещё очень сильно его любит… Или идея принадлежала Рыбалко?..

А когда они запели, Илона забыла обо всём. Неважно, в каких они состояли отношениях на данный момент. Эта пара была единым целым: до каждого звука, до вздоха, до взгляда. Невозможно, просто невозможно было остаться равнодушной к их выступлению — оно пробирало насквозь.

Искоса взглянув на Марка, сидящего справа от неё, она заметила, что и он захвачен, поглощён и тронут этим исполнением. Илона же была не просто тронута — она чувствовала, что сейчас может самым глупейшим образом расплакаться. А этого, конечно, никак нельзя было допустить… Не к лицу преподавательнице рыдать, как впечатлительной девице во время ПМС.

Когда Кирилл и Катя закончили песню, зал взорвался оглушительными аплодисментами. Воспользовавшись всеобщим экстазом и овациями, Илона тихонько поднялась со своего места и бочком, бочком заскользила к выходу… Марк, кажется, даже не заметил её исчезновения: он тоже хлопал вместе со всеми, и глаза его сияли.

Илона торопливо выскочила из зала и понеслась, куда глаза глядят, по опустевшему холлу. Она часто моргала, подняв лицо кверху, чтобы высушить выступившие предательские слезинки.

“Успокойся. Успокойся. Успокойся…” — повторяла она про себя, как мантру. Завернула в туалет, рванула кран над раковиной и принялась пригоршнями плескать себе в лицо холодную воду. Макияжу, конечно, конец, да и чёрт с ним…

Позже, немного остыв, она ещё минут десять просто сидела в туалете на подоконнике, отчаянно жалея о том, что не курит, и размышляла, что лучше — вернуться в зал или потихоньку слинять домой?.. Наконец, пришла к выводу, что никто особо не пострадает от её отсутствия, даже если обнаружит его.

Выйдя из туалета, Илона решительно, на максимальной скорости (чтобы не передумать!), миновала двери актового зала и свернула за колонну, которая скрывала лестницу, ведущую в гардеробную. Свернула — и чуть не вскрикнула от неожиданности, едва не наткнувшись на одинокую мужскую фигуру.

Это был Рыбалко.

Он стоял, безвольно свесив руки вдоль тела и прислонившись лбом к стене, словно до этого бился о неё в отчаянии головой — да так и застыл. Услышав шаги, хмуро, исподлобья, зыркнул на Илону… и она увидела, что глаза у него заплаканы. Это выпендрёжник, хулиган, нахальный мальчишка просто ревел тут в одиночку, как детсадовец, пока никто его не видел.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 8

Растерявшись, Илона поначалу замерла, не зная, как ей реагировать на увиденное. Первый трусливый порыв был — сбежать, малодушно сделав вид, что ничего не заметила. Но затем, подумав, она всё-таки выдавила из себя комплимент, несколько неуместный в этой странной напряжённой атмосфере:

— Вы очень хорошо спели, Кирилл.

— Со мной сейчас лучше не разговаривать, — огрызнулся он, привычно ощетинив все свои иголки. На Илону, как ни странно, этот его тон подействовал успокаивающе — есть в мире хоть какая-то стабильность…

— Я не собираюсь разговаривать, не волнуйтесь, — заявила она, а затем встала рядом, прислонившись спиной к той же стене, и действительно замолчала.

Рыбалко несколько раз покосился исподтишка на столь навязчивую соседку, а потом не выдержал:

— Вы что, так и будете здесь торчать?

— Да, — кивнула она.

— Зачем?!