Десять методик развития мышления и памяти

Итак, какая основная задача высокого стиля? Повести за собой. Когда начиналась у нас демократия, то в первые свободные выборы меня пригласили прочитать лекцию о том, как надо вести речь. Я рассказывал об этих трех стилях. И когда говорил про высокий стиль, то решил его продемонстрировать: надо было залезать на трибуну, чтобы быть выше всех. А я, как Ленин, на броневичок забрался – залез на стол. Заседание было в зале нашей теперешней Госдумы. Потом газеты писали: «Как выдержал деревянный стол Литвака? Душа деревянного стола, наверное, возмутилась, когда Литвак на нее залез». Но мне же надо вести за собой. Я забрался на стол, чтобы сразу стали слушать. Сказал следующее будущим народным избранникам: «Вы будете произносить речи. Вас будут слушать тысячи человек, а здесь я один – избиратель, а вы все – кандидаты в депутаты. Вы – люди достойные, но ни за кого из вас голосовать не хотелось. Потому что вы не умеете говорить. Поучитесь. Никто не мешает». После этой лекции подошли люди из Чечни. И предложили мне, чтобы я баллотировался как кандидат от их округа. Я ответил: «Я могу выступать, но я не могу управлять. Не научен. Поэтому вы у меня поучитесь, вы уже умеете что-то делать». Это были 1990-е годы. Интересно было. При помощи ораторского искусства можно было стать депутатом, не имея ни блата, ни связей – только обладать технологией. Если даже ты имеешь массу компрометирующих фактов, но владеешь ораторским искусством, все равно ты сможешь стать депутатом.

ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ

О ВАЖНОСТИ СЛОВА ДЛЯ ИЗБИРАТЕЛЕЙ

Однажды узнали про меня в обкоме партии. Пригласили обеспечить избирательную компанию председателя облисполкома И. И. Он был аппаратчик из аппаратчиков. Собрал огромную массу доверенных лиц, которые его представляли. Все начинали так: «Какой хороший И.И…» Я сделал замечание: «Будете так его прославлять – завалите. Вы же знаете, волей-неволей, если так хвалят, то вспоминается компромат». Но я заплатил дорого за то, что помог ему занять место. Там было много врачей. Я встал и сказал: «Как в спорте, мы должны вести избирателя. Можно и плохо вести, но надо, чтобы в момент выбора он был готов за него проголосовать. А для этого вначале, может, и поругать надо».

Потом И. И. набрал представителей. Среди них были директора институтов – онкологии, акушерства и педиатрии, его доверенные лица… Он умный мужик и сразу понял, если он будет с ними ездить, толку не будет. После этого я ездил один с ними. Эти люди стояли выше меня на 3–4 ступени выше. Мы ездили с ними и потом проверяли, искали ошибки. Я смотрел, что с каждый разом И. И. все больше набирает голосов. И он победил. Победил афганца и эколога. Афганец – летчик, майор. Эколог выступал за то, чтобы атомную электростанцию ввели в строй. Никто не думал, что И. И. победит на выборах. И когда он победил, он выбросил на фиг всю подготовку, которую он получил от меня, и стал вести себя, как аппаратчик.

Потом, за два года до новых выборов, меня снова приглашали. Но я в глазах общественности выглядел как человек, который способствовал коммунисту пройти в парламент. А я просто выполнял свой долг. Я врач, какая мне разница, кто у меня на операционном столе? Коммунист, фашист, рядовой? Мне надо было делать операцию. А то, что потом демократы не хотели со мной иметь дела, это их проблемы.

Когда Лужков хотел быть президентом, я предупреждал: «Прекратите компанию, зарегистрируйтесь за 3 дня до выборов, до последнего срока». А он за три месяца начал. И его уделали. Я не знаю, как они занимались подготовкой к выборам, но технологии они не использовали. Авторитет его был значительный. И за три месяца создали новую партию. Что делать? Кто психологов слушает? Потому что у нас все «психологи». А речью можно на многое повлиять. Вот по телевизору вы слушаете дебаты. Но всех перекрикивает Жириновский. Так я вас уверяю: один человек нашей подготовки заткнул бы ему рот за пять минут. И он бы забыл, как орать.