Десять ночей с бывшим

Как нарочно, включенный телевизор загрузил очередную трешанину про десять мужиков и одну девку. С большим интересом я посмотрел, как они ее каруселили, но желания поучаствовать это не вызвало. На пальцах оставался запах Сони. 

И вдохнув его, я выпустил хер на волю, накрыл этой ладонью головку и неожиданно кончил, да так, что искры из глаз и абзац, как больно.

Но это не помешало дождаться ее с утра на кухне. У меня отчего-то было охуенное настроение. Кажется, я предвкушал то, во что скоро превратится моя Сонечка, если продолжит в том же духе. 

- Ножки сходятся? - Ласково спросил ее, глядя, как ее шатает от стены к стене. - Иди сладкого поешь, у тебя нервное истощение.

Я разогрел замороженные круассаны с шоколадом и с умилением смотрел, как она жадно поедает их, стараясь не поднимать на меня глаза. Проголодалась, значит? Что ж, когда дело дойдет до момента, когда я ее натяну, придется заказывать шашлыки и стейки, чтобы прокормить ее после этого.

Вытрахаю всю душу.

Пока она большими глотками пила кофе, я подошел сзади и скользнул ладонью под вырез халата. С удивлением заметив, что ее соски уже стоят по стойке смирно. Прислонился щекой к ее щеке и усмехнулся, когда Соня резко сжала бедра. 

Мои пальцы гладили ее съежившиеся сосочки ласково, легко, и я слышал, как учащается Сонино дыхание. Раньше так не было. Кажется, я что-то разбудил в ней.

Совершенно точно. 

Когда моя рука скользнула вниз, дотронувшись до ее лобка, моя скромная девочка автоматически развела ноги.

Спохватилась тут же, но было поздно, и она только заперла мою ладонь там, где было уже жарко и влажно. 

- Хочешь, значит… - сипло проговорил я. 

Подхватил ее со стула, загнул на стол и задрал халатик, открывая упругую нежную попку. С размаху воткнул в пизду два пальца, и они вошли легко, с развратным хлюпаньем. Вжал голову Сони в стол и горячо, жадно, бешено, не размениваясь на нежности, отдрючил ее дырку, пока она цеплялась за все подряд, стонала в голос, извивалась и перебирала ножками как норовистая кобылка. 

- Надо было тебя сразу отжарить как следует, на первом же свидании, - ухмыльнулся я, поправляя с готовностью вставший член. - Меньше было бы мороки с ханжеством твоим. А твое ебучее уважене нахуй сдалось, только время зря потратили. 

Соня тяжело дышала, сползая со стола обратно на свое место. Руки ее, поднимавшие чашку, мелко тряслись. Глаза, однако, оставались опущенными. И она молчала. 

Так или иначе, но на работу надо было идти. Дел там было до буя, и горячая Сонечка с влажной киской не являлась оправданием для прогула. Я разблокировал ей каналы и оставил телефон. Вчера было жарко, но если я и сегодня вернусь ближе к ночи, будет жестоко держать ее весь день на диете из гэнгбэнгов и черных членов.

Но в отличие от вчерашнего дня, сегодня сосредоточиться на работе не получалось. Может быть, потому что остались только рутинные вопросы, и мой мозг, лишенный вызова, доставал и показывал одну за другой самые горячие вечерние картинки.

Выгнутая спина Сонечки с выступившей испариной, ее стоны охрипшим голосом, ее тугие сисечки, болтающиеся, когда я шлепаю ее по заду, раскрытые складки и тугое отверстие, куда я погружаю пальцы, чувствуя, как она обнимает меня своим горячим нутром, вкус ее соков, сладкий, пряный, как у белого персика… 

Я откинулся на кресле, заложив руки за голову и прикрыв глаза. 

Нихера не хотел мозг никакие цифры и показатели. Хотел он продолжать думать о губах Сони, о вкусе ее кожи, о твердых сосочках… Непроизвольно моя ладонь легла на вздыбившийся под брюками член. 

Я открыл глаза… и столкнулся взглядом с Миленой. Она зашла в мой кабинет как-то слишком тихо, видимо, дверь была приоткрыта. И теперь расширившимися глазами смотрела на то, как отчетливо видный под стеклянным столом, мой хер оттопыривает ткань дорогого костюма. 

Милена была нашей переводчицей, знала пять языков, была незаменима на переговорах и любима самым высоким начальством. При весьма скромной должности, я знал, зарплата у нее была такая, что некоторые топ-менеджеры кисло завидовали и распускали грязные слухи о том, чем она на самом деле зарабатывает любовь руководства. 

Но сейчас… Когда она смотрела на мой пах взглядом голодной кошки, я, кажется, начал подозревать, что не все грязные слухи были клеветой. 

- Милена… ты немного не вовремя, - откашлялся я. 

- Ну почему… - она аккуратно закрыла за собой дверь и развернулась ко мне. - Мне кажется, Алексей Германович, что я принесла документы, которые вам сейчас нужны как никогда.

Походка у нее была тоже кошачьей, а уж когда она опустилась на четвереньки у той стороны стола и нырнула под него, у меня и вовсе взорвался от перегрева мозг!

Милена-Милена… 

Вот уж кого я никогда не стал бы зажимать на корпоративах, для этого существовали секретарши. Но оказывается под скромной, застегнутой под горлышко блузкой, билось сердце истинно преданной работницы «Голд-Элит»!

Тонкие пальчики со скромным маникюром без труда справились с ширинкой, а потом… мой хер оказался в раю!