Десять покушений на Ленина. Отравленные пули

Встретила делегатов Надежда Константиновна. Провела без задержки к Владимиру Ильичу. Михайлов, Горохов и Кузнецов передали горячие приветы и желание всех бойцов полка быстрее отправить их на фронт.

Вернувшись в казармы и встретив комиссара полка С.И.Моисеева, Михайлов, все еще находившийся под неизгладимым впечатлением от встречи с Лениным, взволнованно сказал:

— Ну, товарищ комиссар, сподобились! Повидали нашего дорогого Ильича, потолковали…

И неловко, по-мужски вытер повлажневшие веки.

— Уход за Владимиром Ильичем хороший. Самочувствие — на подъеме. Моисеев слушал красноармейца Михайлова и подчас затруднялся, где он передавал сказанное Владимиром Ильичем, а где излагал собственные мысли.

— Лежит Владимир Ильич во всем чистеньком, — уверял комиссара Михайлов. — Кроватка у него беленькая. И Надежда Константиновна около сидит.

И комиссар и весь личный состав 38-го пехотного Рогожско-Симоновского полка верили: со здоровьем В.И.Ленина будет все в порядке. Хирург Б.С.Вейсброд, принимавший участие в лечении В.И.Ленина вспоминал, что едва почувствовав себя сносно, В.И.Ленин стал нарушать советы и предписания врачей. Однажды Вейсброду пришлось по просьбе М.И.Ульяновой позвонить по телефону на заседание Совнаркома, чтобы заставили уйти Владимира Ильича.

— Ничего не можем сделать, — ответил Я.М.Свердлов. — Единственный выход — закрыть сейчас заседание.

Просматривая в эти дни газеты, В.И.Ленин обратил внимание на заголовки и "шапки" такого типа: "Ленин борется с болезнью. Он победит ее! Так хочет пролетариат. Такова его воля. Так он повелевает судьбе!"

В.И.Ленин говорил В.Д.Бонч-Бруевичу: "Это что такое? Как же вы могли допустить?.. Смотрите, что пишут в газетах?.. Читать стыдно. Пишут обо мне, что я такой-сякой, все преувеличивают, называют меня гением, каким-то особым человеком, а вот здесь какая-то мистика… Коллективно хотят, требуют, желают, чтобы я был здоров… Так, чего доброго, пожалуй, доберутся до молебнов за мое здоровье… Ведь это ужасно… И откуда это? Всю жизнь мы идейно боролись против возвеличивания личности, отдельного человека, давно порешили с вопросами героев, а тут вдруг опять возвеличивание личности! Это никуда не годится. Я такой же, как и все."

Лечили Владимира Ильича прекрасные доктора. Чего же больше! А тут он заметил, что его стали выделять. Он поразился поднятой в прессе шумихе. Не подозревал, что причинил столько волнений и беспокойства повсюду. Распорядился сейчас же это прекратить, никого, конечно, не обижая.

Владимир Ильич попросил Владимира Дмитриевича вызвать к нему Ольминского и Лепешинского. Он решил поручить им вместе с Бонч-Бруевичем объехать все центральные журналы и газеты. И передать, чтобы они умненько прекратили "курить" ему фимиам. Заняли бы страницы печатных органов более интересными и более актуальными материалами. Б.Д.Бонч-Бруевич без возражений выслушал В.И.Ленина. И все же счел своим долгом напомнить ему, что не только редакции центральных журналов и газет, но и Управление СНК осаждается бесконечными телефонными звонками, письмами, телеграммами, депутациями от фабрик и заводов, профессиональных союзов. Все хотят знать о здоровье Владимира Ильича. Это всеобщее, всесоюзное жаление рабочих, крестьян и красноармейцев. Моряки постановили выслать с боевых кораблей воинские наряды для его личной охраны…

— Все это в высшей степени трогательно, — сказал Владимир Ильич. И когда прибыли Ольминский и Лепешинский, нетерпеливо напутствуя их, приговаривал:

— Поезжайте, поезжайте!.. Шутки в сторону. Вопрос-то серьезный: надо сейчас же прекратить это возвеличивание личности…

Несколько часов потратили Бонч-Бруевич, Ольминский и Лепешинский на поездки в редакции газет и журналов. "Вернулись в Совнарком, — вспоминал В.Д.Бонч-Бруевич. — Владимир Ильич был у себя дома. Тотчас же принял нас и очень серьезно выслушал о решениях редакций.

— А за газетами все-таки посматривайте и давайте всем, особенно фабрично-заводским, нужные указания.

На другой же день газеты были все в другом тоне, и Владимир Ильич более не поднимал этого вопроса".

Вопрос о личной охране В.И.Ленина в те дни беспокоил всех трудящихся Страны Советов. Как таковой, официальной охраны фактически не было. Каждый раз она поручалась различным организациям и людям. Постоянно она вменялась только шоферам, которые возили Владимира Ильича.