Десять Слов о Промысле

Кто ускоряет течение рек? Кто побуждает источники к порождению вод? Смотри, как бьют они ключом на вершинах гор и изливают потоки свои сверху вниз, а там у подошвы гор являются, [Col. 581] но черпают люди воду из глубоких колодцев. А чтобы не подумал ты, будто бы водное естество само собою стремится вверх, Творец научает тебя самою действительностью, что вода, покорная Божию слову и удобно занимающая вершины гор, когда понуждает ее твое искусство, не восходит и на поверхность долин; напротив того, роешь и углубляешь ты колодцы и пользуешься водою, почерпнутою в глубине, потому что ты такой же, как и стихии, Божий раб, а не творец их. Но Творцу удобно поднять водное естество не только на верх горы, но и в воздушное пространство. Ему удобно воду горькую сделать сладкой, разрешенную связать, связанную разрешить, непрерывно льющуюся разделить, текущую остановить, обычно стремящуюся вниз заставить течь вверх и холодную согреть без огня. И делает Он это для тебя, неблагодарного, чтобы ты мог пользоваться этими нерукотворными теплыми водами и врачевать ими телесные недуги³². И это опять разнообразил Он для тебя, приспособив источники к противоположным потребностям, потому что одни воды ослабляют напряженные жилы, а другие стягивают и укрепляют расслабленные, одни противодействуют мокротности, другие – черной желчи³³, иные же иссушают нарывы. Столько пользы предлагает тебе в термальных водах Пекущийся о тебе [Бог]. А тебя ничто не убеждает удержаться от хулы; напротив того, остаешься ты неблагодарным, злословишь, страждешь одним недугом с манихеем, который, вкушая пищу и питие, злословит, укоряет доставляющих ему это – и жнецов, и хлебопекарей, проклинает разрезывающих хлеб пополам, не соглашается резать сам, но ест разрезанное³⁴. Так и ты, наслаждаясь столькими тысячами благ, которые Создатель каждый день предлагает тебе в твари, не благодаришь Предлагающего, злословишь, хулишь, утверждая, что не промышляет Он о существах, Им сотворенных.

Смотри же, в какой несправедливости обвиняешь Его, возводя такую клевету. Для чего и сотворил Он, если не хочет иметь попечения о сотворенном? Да и почему не имеет попечения? Потому ли, что, хотя может, но не хочет? Или потому, что, хотя и хочет, но не может?³⁵ Но о том, что может, свидетельствует все сотворенное. Ибо как произвел бы это величие, эту красоту и гармонию видимого, не имея силы, соразмерной изволению? Как привел бы в общение и взаимный союз вещи, отстоящие [друг от друга по природе]: воду и огонь, день и ночь – и из всего сделал единую гармонию и согласие, если бы не мог промышлять? Ибо привести в бытие из ничего гораздо важнее, нежели промышлять о существующем. Но свидетель того, что может Он, – тварь; а что хочет – о том она же опять свидетельствует. Ибо не принуждаемый кем-либо приступил к созиданию и не потому, что имел нужду в твари, произвел ее (ср. Деян. 17:25). Но будучи благим, поскольку благость Его [Col. 584] превосходит всякую меру, восхотел даровать бытие и несуществующим.

Оказавший же столько благости к несуществующему вознерадит ли о сотворенном? Ибо невозможно сказать, чтобы позавидовал Он сотворенному, потому что естество Его свободно и от зависти, и от всякой страсти³⁶. Но чтобы еще в большей мере обнаружить бессилие сего нечестия, предложим им несколько вопросов.

Скажите, по какой причине позавидовал бы Он твари, от Него получившей бытие? По причине ли величия [твари]? Но Сам Он не создан, беспределен, не имеет начала и никогда не будет иметь конца, все Собою объмлет и ничем не описуем. В руце Его концы земли (Пс. 94:4), и Он измерил горстию воду и небо пядию и всю землю горстию (Ис. 40:12). Или позавидовал по причине красоты [твари]? Но Им Самим произведена красота сия. И ни один человек даже из самых завистливых людей, построив благолепный и величественный дом, никогда не завидует ему, но гордится, величается им и сам восхищается и показывает невидавшим. А насколько красота твари ниже мысленного Света Самого Сотворившего, измерит ли это какое-либо слово?! Посему видите, до чего простерлось нечестие? Если и самые порочные люди не только не завидуют построенным ими домам, но и крайне ими превозносятся, есть ли еще большее нечестие, нежели утверждение, что источник благости, не возмущаемый никакою страстью, предается зависти? Итак, если и может управлять кормилом твари, и хочет, чтобы тварь наслаждалась всеми благами, то очевидно, что и печется о ней, и бодрствует, и, приняв бразды, правит всяким сотворенным естеством и ничего не оставляет в небрежении.