Десять стрел для одной

– Верить мне, – начертила на ее ладони соседка. – Я вижу многое. Вы никогда не знали отца, росли с мамой. Она медик, но не врач. Фармацевт или медсестра. Ее убили. Давно. Вы не замужем, но очень хотите. Только ваш молодой человек связан с вами глиняной связью.

– Какой? – перебила Митрофанова.

– Глина, – пояснила слепая. – В благоприятных условиях может сохраняться тысячелетиями. Но чаще разлетается в мелкие черепки.

«А ведь права, змеюка!» – вздохнула про себя Надя.

И затравленно посмотрела в глаза Ольги, надежно спрятанные за темными очками. Митрофанова чувствовала: она уже попала под странное, липкое обаяние ясновидящей. И хотя спрашивать об этом не собиралась, с языка само собой спрыгнуло:

– А дети у меня будут?

– Да, – Ольга не задумалась ни на секунду.

Надя подождала деталей, но их не последовало. Соседка снова вернулась к теме, волновавшей лично ее:

– Уезжайте отсюда. Как можно дальше. И чтобы никто не знал, где вы находитесь.

Ясновидящая начала повторяться.

Митрофанова пропустила совет мимо ушей, зато вспомнила вчерашний разговор с Ирусиком. И что ей Дима рассказывал – про давнее убийство. Поговорим лучше о нем.

– Ольга, – Надя изо всех сил старалась говорить громко, но не истерично, – почему вы сказали, что Вика сама виновата?

Объяснять, что она имела в виду, не пришлось. Ясновидящая отозвалась мгновенно. Расчертила на ладони Митрофановой:

– Ни один нормальный ребенок не пошел бы ночью в заброшенный дом.

– Может, знаете и кто ее убил?

Ясновидящая со свистом втянула в легкие воздух. Медленно – очень медленно – отозвалась:

– Знаю. Это был мужчина. С бородой. Худой. Высокий. Ко мне приходили из милиции. Тогда ко всем приходили. Я описывала его. Говорила, что он живет здесь, в поселке. Но меня никто не послушал.

Надя почувствовала, что входит в азарт:

– А кто тогда Люсю убил? Сейчас?

Соседка не раздумывала ни секунды:

– Женщина.

– Кто именно?

– Не знаю. Молодая. На машине. Ничего не боится.

– Зачем?

– По ошибке.

– Что это значит?

– Ее приняли за другую.

Митрофанова вздрогнула. Самый неприятный расклад. Если гадалка, конечно, права.

– Я, по-моему, сама схожу с ума, – пробормотала Митрофанова.

Ясновидящая поджала губы. И начертила на ее ладони:

– У всякого безумия есть своя логика. Так говорил…

– Шекспир, я знаю, – раздраженно отозвалась Надя.

И спросила:

– А вы можете эту женщину описать?

Ольга грустно усмехнулась:

– Четырнадцать лет назад я видела хоть что-то. Сейчас, увы, только солнечный диск. Если люди, то очень смутные очертания.

– А ваш внутренний глаз? – не сдавалась Митрофанова.

– Он уловил… только отчаяние. Когда убийца поняла, что ошиблась.

Ольга резко оттолкнулась от скамьи, встала. Обернулась к Наде:

– Дсвдна.

И уверенной поступью двинулась по дорожке.

Митрофанова кинулась было вслед – помочь, проводить, но остановилась. Пусть соседушка сама справляется.

В голове вместо утреннего наибодрейшего настроения – полная каша. И вместо переполнявшей ее энергии – категорическое желание завалиться в постель и проспать минимум часа три.

Ясновидение – ерунда. А то, что Ольга энергетический вампир, – это точно.

Митрофанова с облегчением убедилась, что за соседкой захлопнулась калитка, и побежала в дом. Опоздала она. Уже одиннадцать тридцать. Полуянов ругаться будет.

Но Дима, к счастью, проснулся сам. Всклокоченный, бледный – и удивительно красивый! – улыбнулся ей:

– Одуванчики побеждены?

– Штук двадцать выдернула, – вздохнула Надежда. – А все остальное время вела беседу. На тифлосурдоязыке. С нашей странной соседкой.

– О чем?

Она поморщилась:

– Ну, мы ведь хотели ее допросить. Я это уже сделала. Докладывать? Или сначала кофе?

Полуянов, грациозный и тощий, как лев, выпрыгнул из постели. Надя, как всегда, когда ее очам представало Димино безупречное голое тело, глупо улыбнулась. И в этот момент в калитку снова забарабанили.

– Опять она? – ахнула Надя.

Полуянов – хищник в прыжке! – метнулся к окну и присвистнул:

– Ничего себе! «Маски-шоу»!

Перепуганная Митрофанова подбежала к нему. Из спальни, со второго этажа, улицу видно было прекрасно. И оказалась она заставлена автомобилями. Новехонький полицейский «Форд». Пара легковушек. Последней притулилась старенькая «канарейка» из Василькова. А по двору Ланы Сумцовой уже бежали – Надя глазам своим не поверила – автоматчики в черных масках!

Еще один крепкий мужчина – несомненно, из силовиков – колотил в соседскую, то бишь их калитку.

– Дим… – Надя жалобно взглянула на Полуянова. – Что это?

– Сейчас узнаем, – с него мигом слетела утренняя вялость.

Трусы, майку и джинсы натянул за секунды. Еще и Наде успел указания дать:

– Ты кофе-то вари, вари.

Она послушно побежала на кухню. Едва поставила турку на огонь, вернулся журналист. Настроение у него улучшилось еще больше, глаза сияли – как всегда, когда он оказывался в гуще событий:

– Отставить кофе, Надюшка. Выключай газ, хватай паспорт и пошли.

– Куда?

– Понятыми. К нашей престарелой красавице.

– А что она натворила?

– Не знаю пока. Но на кражу таким составом не приезжают.

Надя вытащила из сумочки паспорт. Руки почему-то дрожали. Мозг кипел. Не дачный покой, а передний край!