Десять стрел для одной

– Что она может наконец на кого-то ее перекинуть, – не смутился рассказчик. – Маргарита ведь с раннего детства при Ольге – нянька, уборщица, переводчик. Та с ней не церемонилась: вся готовка на девчонке, стирка, глажка. Плюс учеба. Ясновидящая наша себе в голову вбила, что у нее дочь будет богатая-пребогатая бизнесвумен. И третировала девчонку: математика, иностранные языки, Котлера в оригинале заставляла читать. Маргошка мне так и сказала: «Дядь Вань, вы мне хоть вздохнуть дали!» И упорхнула в Москву. Пока Василий был, еще появлялась – дружили они, а как его в армию взяли, совсем пропала.

– Василий – это сын Тимофея Марковича? – уточнил Дима.

– Да, – склонил голову бородач. – Такой приятный молодой человек был! Ужасная трагедия! Ужасная.

– А «дружили» – это вы что имеете в виду? – с невинным видом спросила Надя.

– Ну, свечку я не держал, – улыбнулся Иван Иванович. – Но целовались они частенько. Это да. Видел.

– А как Маргарита пережила его гибель?

– Сначала лица на ней не было. Институт забросила. Рыдала целыми днями. Сама королева-мать снизошла, начала беспокоиться. Даже к психиатру ее водили.

– И что? – оживился Дима.

– Валерьянку ей выписал. Вашингтона Ирвинга процитировал: «Нет на свете такого горя, которое не смогла бы исцелить юность». И оказался прав. Со временем утешилась Маргаритка. Забыла.

– А почему вы ушли от Ольги? – спросила Надя.

– Приукрашивать себя не буду. Надоело. Устал. Думаете, просто – не фильм смотреть в свое удовольствие, а ей содержание переводить? Не по лесу идти – а ее волочь за собой, следить, чтоб не упала? А эти истерики ее? Что не может она больше жить – в темноте и тишине мира? Думаете, легко было успокоить? И главное, – Иван Иванович развел руками, – зачем? Я неспособен на любовь, это я ей сразу сказал. Она и купить меня пыталась, предлагала дом переписать – я отказался. Собственное жилье имею, устраиваю здесь все по своему усмотрению. Ну, Ольга тогда и начала мстить. Как раз 2002 год, экстрасенсы в большом почете. И тут эту девочку убивают. И она сразу в милицию отправилась, заявление накатала: якобы ей видение было, как я Вику убивал. Как не стыдно только человеку! Знает ведь, я на женщину голоса не повышу, а руку – тем более не подниму.

– И в милиции к ней прислушались?

– А как же! – горько вздохнул Иван Иваныч. – Отпечатки у меня брали. ДНК. Конечно, ничего не подтвердилось.

– Но, может, вы видели что-то? – с надеждой спросил Дима. – Все-таки напротив живете.

– В день, когда убили Вику, меня вообще дома не было. В Москву ездил, с ночевкой. Потом к моим соседям по коммуналке менты ходили, просили подтвердить. Стыдобища. А так – ну, лазят сюда подростки. Иногда костры жгут. Если вижу – сразу пожарных вызываю. Когда мальки пытаются в замок влезть, тоже шугаю. Нечего им там делать. Все стены в похабщине.

– А когда Люсю убили, тоже ничего не видели?

– Ничего. Я вообще спал. Я в девять ложусь, чтоб вставать с рассветом.

– В таком интересном месте живете – а не пользуетесь, – укорила Надя.

– Да что же тут интересного? – всплеснул руками Иван Иванович. – Нависает над тобой этакий гроб, черную энергетику сеет! Я куда только не писал, чтобы разобрались. Доделали – или с землей сровняли. Но толку никакого. Наследников нет, покупателей тоже. Кроме убийств, знаете, сколько тут несчастных случаев было! Лестницы без перил, полы скользкие. Бомжи, шушера всякая – как светлячки на огонь. Драки. Переломы. Изнасилования. Я сколько и Маргоше говорил – когда с Ольгой еще жили, – чтобы к замку ни на шаг. Но она все равно лазила. Бедовая девица. Не сомневалась: Васечка ее защитит. И потом – тоже лазила. Уже без него.

– Зачем? – удивилась Надя.

– Понятия не имею.

– А когда это было? – спросил Полуянов.

– Ну… несколько раз видел. Последний – с месяц назад.

– Она сейчас туда ходила? – изумился Дима.

– Ну да. Сам удивился, хотел спросить: зачем? Взрослая уже девочка. На солидной должности. Но не бежать ведь за ней. А караулить, когда обратно выйдет, не стал. Спать лег.

– Хм. И лет ей сейчас…

– Тридцать один, – услужливо подсказал Иван Иванович.

– В таком возрасте развалины уже не исследуют.

– Может, тосковать ходит? – предположил бородач. – Туда, где с Васей своим целовались? Хотя вроде не тоскует она. Я ее с другим видел.

– Где?

– Да тут. В Васильково. В прошлом году. С утра по грибы пошел – и наткнулся на парочку. Целовались в малиннике. Шаги мои услышали – сразу тикать. Но Маргаритку я разглядел.

– А друга ее?

– Нет. Тот стрекача первым задал.

Иван Иваныч сцепил руки в замок, с хрустом вытянул вперед, шелкнул пальцами. Повертел головой – в шее тоже хрустнуло. Произнес назидательно:

– Слишком долго сидим. Кровь застоялась.

Надя с Димой намек поняли, сразу вскочили.

– Спасибо вам большое, Иван Иванович, – с чувством произнес Полуянов.

– Вода с сиропом была потрясающая, – улыбнулась Митрофанова.

Вышли за калитку. Надя вздохнула:

– Лопнула моя версия.

– Похоже, что да, Надюшка, – потрепал ее по плечу Полуянов. – Экстрасенсы – это сила. Но ДНК ее перебивает. Пошли быстрей домой.