Десять стрел для одной

– А я, кстати, вчера ночью тоже видела Маргариту, – вспомнила Надя.

– Да? – равнодушно спросил Дима. – Где, с кем?

– Ночью. С каким-то парнем. По улице в обнимочку шла.

– Ну, значит, точно утешилась, – усмехнулся Полуянов. – Давай, Надюшка. Час на обед – и выезжаем к Савельеву.

– Если бы у меня еще обед был… – проворчала Надя.

– Значит, по пути в бигмачник заскочим.

– Нет уж, – запротестовала она. – Мы теперь дачники. Только здоровое питание.

* * *

По пути Надя попросила:

– Дим, давай на квартиру заедем.

– Зачем? – удивился он.

– Цветы полить.

Полуянов заворчал:

– Да, дело вселенской важности.

Но послушно свернул с проспекта Мира на их тихую улочку.

Двор у них огорожен – недавно общее собрание приняло решение поставить шлагбаум. И сейчас на въезде скопилась пробочка. Дима вышел из машины, улыбнулся:

– Октябрина опять с техникой воюет.

Октябриной звали местную достопримечательность – старушку восьмидесяти девяти лет. Несмотря на причитания детей, внуков и даже правнуков, она продолжала рулить – и парковалась, как считал Полуянов, лучше всех дам во дворе. Но пользоваться магнитной карточкой у бабули не получалось никак. Сколько ни обучали.

– Пойду выручать, – объявил Дима. – Подхватишь меня?

Надя перепрыгнула за руль. Автоматически – образцовый водитель! – подправила под себя зеркало. И сразу увидела: у тротуара, рядом со въездом во двор, припарковалась «десятка». Стекла тонированы. А за рулем – она увидела через лобовое – тот самый парень, что сфотографировал ее у выхода из метро.

Не может быть! Или может?

Дима тем временем взял у старушки Октябрины карточку, открыл ей шлагбаум, терпеливо выслушал благодарности. Дама царственно вплыла во двор. Вслед за ней въехала еще одна машина (ее водитель галантности не проявил, помогать старейшине не пытался). Полуянов махнул Надежде: «Давай, я жду!»

Она растерянно подмигнула в ответ дальним светом.

Дима замахал еще энергичнее.

Ну как ему объяснить?!

Митрофанова с визгом тронулась, резко затормозила у шлагбаума, выпалила:

– Там «десятка»! С тем рыжим парнем!

К чести Полуянова, среагировал он мгновенно. Приказал:

– Езжай во двор и спокойно паркуйся.

А сам неторопливо – вроде он за хлебом решил сходить – двинулся навстречу преследователю. «Сам в пасть лезет!» – перепугалась Надя. Но помогать не бросилась. Послушно исполнила Димин приказ. Припарковалась, правда, куда кривее, чем Октябрина на своем «Смарте».

Полуянов вернулся быстро. Объяснил раздосадованно:

– Слинял. Ты номер запомнила?

– Да.

– Я тоже. Где он нас зацепил? Хвоста не было, это точно. Я все время поглядывал.

– Похоже, тут стоял, – тревожно предположила Надя.

– Хотя мы не появлялись дома…

– Уже два дня.

– Дим, я боюсь.

– Со мной – не бойся ничего, – отрезал он.

И, когда шли к подъезду, следовал чуть сзади и сбоку. Прикрывал ее своим телом.

С цветами Надя разобралась быстро. И даже кофточку успела сменить – с простецкой дачной на относительно нарядную. Ждала, что Димка возьмется кофе варить – она бы тогда успела бедные растения в тазы с водой поставить, но он нервничал, торопил:

– Савельев не любит, когда опаздывают.

– А если этот парень опять здесь? Что делать будем?

– По ситуации. Погоняемся. Или поговорим. По-мужски, – нахмурился Полуянов.

Но «десятки» возле въезда во двор не оказалось.

– Может, машину сменил? – предположила Надя.

– Да ну! Не те у них возможности, – отмахнулся Дима.

Ехал он резко, перестраивался неожиданно. Но, когда прибыли, уверенно сказал:

– Не было никого за нами. Может, тебе вообще показалось?

– Рыжий. Тощий. С веснушками. И чего тогда он уехал, когда тебя увидел?

– Ладно, сейчас Савельев номерок пробьет – разберемся, – важно произнес Полуянов.

Дружески кивнул дежурному, положил Наде на плечо руку: «Девушка со мной».

Когда-то Дима говорил, что они с Савельевым ровесники. Но полковник, отметила Митрофанова, выглядел куда хуже, чем ее любимая акула пера. Животик имелся, мешки под глазами. Рубашка мятая, на затылке щетинка (Надя Димочке своему ее регулярно подбривала).

Лицо суровое – сразу напустился на Полуянова:

– Дима, шел бы ты лучше в ботанический сад!

– Зачем?!

– Там выставка тюльпанов. А в Большом театре – балеруны соревнуются. Но нет, тебе обязательно со злодеями связаться! Девушку свою втравить. Нас озадачить.

– «Как только вы начинаете писать то, что нравится всем, вы перестаете быть журналистом», – важно произнес Димка.

– Философствуешь? – хмыкнул полковник.

– Фрэнка Миллера цитирую.

Савельев тяжело вздохнул. Обернулся к Наде. Кинул на стол фотографию. Спросил:

– Это твой фотограф?

Надя сразу узнала рыжего парня с веснушками. С восторгом взглянула на полковника:

– Да! Вы его… ведете?

Тот не счел нужным ответить.

Полуянов хмыкнул:

– Не знаю, как они «ведут». Гуляет парень свободно. Сейчас у нашего дома болтался.

– Сергея Николаевича заметить непросто, – улыбнулся Савельев.

– Чего? – удивилась Надя.

– Сергей Николаевич, скрытое наблюдение, – объяснил девушке журналист. Обернулся к полковнику, уверенно проговорил: – Только не было сегодня никакого скрытого наблюдения.