Десять тысяч американских долларов

— Эй, американец! Одно движение и ты умрешь. Как те, кто жил в этой деревне.

Эдж окаменел. Это было сказано по-испански и доносилось справа. Эдж, продолжая пить, поднял глаза выше поверхности воды и открыл их. Слегка повернув ведро, он увидел Луиса в дверях амбара, который целился в Эджа из ружья, насаженного для маскировки на продырявленное ведро. Вероятно, этот фокус Луис использовал когда-то в молодости.

— Я уже напился, — ответил Эдж. — Но моей лошади тоже нужна вода. Он выпрямился и поставил ведро на пыльную землю. Лошадь тут же сунула в него морду. Оставаясь внешне совершенно равнодушным, Эдж внимательно рассмотрел старика, штаны с бахромой внизу, стоптанные башмаки, тщедушное тело, укутанное в изорванное пончо.

— Ваша работа? — осведомился Эдж, указывая на усеянную трупами площадь.

Луис только досадливо крякнул.

— У меня много раз возникало желание это сделать, но человеку нужно быстро двигаться, чтобы заниматься такими вещами. А я стар и медлителен. — Он захихикал. — Но чтобы прикончить одного, у меня скорости хватит.

— Зачем меня убивать?

— У вас прекрасная лошадь. В деревне мне, сами понимаете, делать больше нечего. Нужно выбираться отсюда, и я полагаю, что лошадь лучше осла. — Он немного помолчал и пояснил: — Здесь, знаете, к сожалению, только ослы.

У колодца не было ни малейшей тени. Эдж начал уставать и от солнца и от болтовни старика. Он вздохнул.

— Тогда вот что, милейший. Если ты сейчас же бросишь ружье, то я, вероятно, не стану тебя убивать. Но если ты этого не сделаешь до того, как прозвучит цифра три — пеняй на себя. В отличие от тебя, я не стар и очень подвижен.

Голос его так отчетливо и спокойно доносился до амбара, что старику даже не пришлось напрягать слух. Возраст, еще не выветрившийся алкоголь и страх перед этим гринго вызвали такую дрожь, что мушка ружья, которое он держал в руках, заходила ходуном.

— У вас жесткая манера вести разговор, американец.

— Раз.

В руке Эджа появился «Ремингтон», он направил его на старика и плавно спустил курок.

С криком ужаса Луис бросил ружье, и в то же мгновение Эдж изменил прицел своего уже стреляющего оружия. Пуля попала в ствол падающего ружья и заставила его завертеться волчком, прежде чем оно упало на землю.

— Вы же сказали, что будете считать до трех, оскорбленно выкрикнул Луис.

— Иногда я говорю неправду, — заметил Эдж, засовывая револьвер в кобуру.

Удостоверившись, что лошадь его напилась, он бросил ведро в колодец.

— У гринго нет никакого понятия о чести.

Эдж холодно усмехнулся, взял лошадь под уздцы и отвел ее в тень.

— Честь свойственна дуракам, которые из-за этого и погибают. Я хочу жить долго.

Учуяв исходивший от старика гнилостный запах, Эдж поморщился. Потом, кивнув на трупы, поинтересовался:

— Банда Эль Матадора?

Луис кивнул.

— Так обращались к нему его люди. Очень маленького роста, — старик поднял руку до плеча, показывая рост вожака, — но большой начальник. Так много людей его слушают! Они появились на рассвете, очень неожиданно. Затем, бум-бум, и много людей умерло, так и не сообразив, что случилось. — Он усмехнулся. — За исключением девочек, конечно. Им позволили жить дольше, сами знаете почему, сеньор. — Он гадливо подмигнул, изучая Эджа боязливыми глазами.

Тот холодно посмотрел на старика, и под этим взглядом возбуждающие воспоминания Луиса улетучились.

— Вы единственный, кто остался?

Луис сплюнул.

— Как и вы, сеньор, я желаю жить подольше. Мне известны повадки этих молодцов. Когда-то я сам был таким. Мы были самой грозной, самой удачливой шайкой во всей Мексике. В те дни я был шустрым, как и вы. Я убил много мужчин, и у меня было много женщин…

Казалось, Эдж потерял к нему интерес. Он вытащил нож и лениво стал обрезать ногти. Не поднимая глаза, он спросил:

— Как ваше имя?

— Луис Элвис, сеньор. Я…

— Вы все видели?

— Все, сеньор.

— И слышали?

Глаза Луиса заблестели.

— Стрельба, крики девочек…

— Было, должно быть, очень весело, — сухо прервал его Эдж. — Вы слышали какие-нибудь разговоры?

— Разговоры, сеньор?

— Куда они собирались ехать?

Луис с энтузиазмом закивал.

— Они поскакали в Хойос. Я слышал, как Эль Матадор говорил об этом. Вы хотите ехать за ними, сеньор?

— В Мексике я не для поправки здоровья, — сказал Эдж, но так тихо, что обращался, скорее, к себе, чем ответил старику.

— Где находится Хойос?

Скрюченный артритом палец Луиса показал на юг.

— Высоко в горах за много миль отсюда, сеньор. Злое место, убежище всех бандитов. Я жил там когда-то. Иногда туда наведываются солдаты и бывает много стрельбы. Но потом солдаты уходят, а бандиты возвращаются. Нужно большое мужество, чтобы в одиночку идти в Хойос.

— А я собираюсь идти туда не в одиночку. — Эдж все так же холодно усмехнулся, увидев замешательство старика.

— Сеньор?

— Идти по следам — трудная работа, слишком легко сбиться. Раз вы жили там, то и поведете меня.

Луис негодующе тряхнул головой.

— Но я не хочу туда, сеньор. Это очень плохое место. И Эль Матадор — страшный человек.

Эдж начал пускать солнечные зайчики в глаза Луиса лезвием ножа. Старик, замерев, закрыл глаза.