Десять тысяч небес над тобой (ЛП)

На нём чёрный костюм, более приталенный, чем у большинства мужчин, авангардный стиль, думаю я. У него растительность на лице, и я нахожу это смешным, даже несмотря на то, что усы и бородка Ван Дайка на нём смотрится хорошо. Он зачесал волосы назад с тем маслом или помадой, которые мужчины использовали вместо геля в те дни. Он говорит на французском с официантами и на английском со мной, с едва заметным датским акцентом. Я слышала свой собственный голос с разными акцентами, но слышать, как кто-то другой говорит с другим акцентом ещё более странно.

Однако то, как он улыбается, движение, которым он передаёт винную карту официанту, даже немного небрежно повязанный тёмно-красный шарф вокруг его шеи — всё это очень знакомо.

Я знала, что Тео жил в Париже, я не забыла письма, которые он присылал мне, когда я была в Санкт-Петербурге, рассказывающие о Мулин-Руж. Но я не догадалась разыскивать его, по большей части потому, что я не понимала, откуда они могут знать друг друга. Наши воплощения в этой вселенной не имеют ничего общего. Тео — студент-химик, я — член королевской семьи с другого конца континента.

Мы вместе боремся с преступностью, думаю я, и чувствую себя глупой от своей же неуместной шутки. Я смеюсь в кружевной платок, пытаясь замаскировать это кашлем.

— Ваше Императорское Высочество? — спрашивает Тео, когда официант выходит из комнаты и закрывает за собой дверь. Хотя моя охрана ждёт за дверью, мы с Тео знаем, что мы одни. — Вы хорошо себя чувствуете?

— Очень хорошо, спасибо, — как мне об этом сказать? — Я просто в последнее время рассеяна и совершенно забыла, о чём мы с вами собирались говорить…

Его глаза расширяются:

— У вас снова был приступ амнезии?

— Амнезии?

Тео кивает, как будто он понимает, что нужно двигаться медленнее. Он терпеливо говорит:

— Болезнь овладела мной в декабре. В то время я написал вам, начав наше знакомство. Вы нашли меня в январе с интригующими идеями насчёт наших других воплощений, которые знали друг друга, с призрачных миров…

Она помнила всё.

— Призрачных миров, — повторяю я.

— Если ваша теория верна, — говорит Тео. — Моя призрачная сущность вселилась в моё тело в декабре, действуя вместо меня. Вы помните что-либо из этого?

Потом он выпрямляется, его улыбка меркнет. Он догадался, единственный способ сохранить его доверие — это признаться.

— На самом деле, я из одного из… призрачных миров, — говорю я. — Я не хочу причинить никому вред, Великой Княжне, или вам или кому-либо ещё.

Кроме Ватта Конли. Но он не в счёт.

Тео не знает, что думать об этом, и не удивительно. Через минуту он говорит:

— Вы можете объяснить научные принципы, лежащие в основе этого?

Как и в моей вселенной, он снаружи хипстер, внутри — чистый учёный.

— Не очень хорошо. Но постараюсь, — я не знаю, что ещё сказать. — Почему Великая княжна связалась с вами?

— Узнать, совпадало ли моё состояние в декабре с её. У неё не было моей полной амнезии, но насколько бы странным ни было её объяснение, я ей поверил.

Другими словами, она проверяла, в своём ли она уме. Письма, которыми мы обменивались с Тео в декабре, были единственными доказательствами, что призрачные миры не были предметом её воображения.

Удивление изменило Тео, превратило его в мужчину, похожего на того, которого я знаю.

— Может быть, у вас есть это чудесное устройство?

— Жар-птица, — я пропускаю палец под цепочку. Ему нужно время, чтобы увидеть материю из другого измерения, но его лицо загорается. — Если вам когда-либо придётся проверять, не прибыл ли кто-то из другого измерения, можно искать Жар-птицу. Она будет на нём почти наверняка.

Я оттягиваю его воротник, как пример, того, как нужно проверять, но к своему шоку я вижу ещё одну Жар-Птицу.

— Ваше Императорское Высочество? — говорит Тео, всё ещё не понимая, что на его шее что-то есть.

Я беру его Жар-птицу, вызываю напоминание, и…

— Ой! — Тео рывком отстраняется, хватается за грудь, потом осматривает богатый интерьер. — Ух, ладно. Я не знаю, где мы, но мне это нравится

— Что ты здесь делаешь? — Требую я. — Ты уже говорил с Конли?

— Здравствуй и тебе, — я выразительно смотрю на него, и он вздыхает. — Нет, я не пошёл по координатам, которые ты мне дала. Вместо этого я последовал за тобой.

— Нам нужно было вернуться к нему, когда закончим!

— Так мы и сделаем. Он не говорил, что мы не можем сначала немного прогуляться.

От раздражения мой кулак сжимает кружевной платок, который я всё ещё держу в руке.

— Что, если Конли подумает, что мы бегаем от него? Он может расщепить Пола ещё на четыре кусочка… — или на четыре дюжины. Или на четыре миллиона, так что я никогда не увижу его снова.

— Эй, — резко говорит Тео. — Конли нужна ты. Этот поезд не поедет, пока ты не сядешь. Кроме того, насколько Конли знает, мы среди старых добрых солдат. Он пока не разорвёт сделку.

Он не знает этого, так же, как и я. И всё равно, я чувствую, что он прав, по крайней мере сейчас. Конли не будет долго мириться с задержками.

— Ты понимаешь, почему я пришла в это измерение, так?

Тео кивает, но его улыбка меркнет.