Десять тысяч небес над тобой

Так как Тео не идеальный путешественник, он не помнит, что происходит во время его путешествий, так же ясно, как и я. Может быть, он забыл о страстных объятиях. Или он притворяется. В любом случае, я благодарна ему.

— Ничего особенного. Ты пришёл ко мне, мама и папа притворились, что тебя не было здесь этим утром, и отправили нас сюда.

Тео говорит:

— Это Пол с твоими родителями, верно?

— Да.

— Почему ты не пошла за ним? Спасти тот осколок его души?

— Потому что я должна быть в контакте с ним, чтобы сделать это, — говорю я, снова краснея. — Тесном контакте. Я не могу схватить его посреди гостиной.

Тео хмурится.

— Значит, это нужно сделать.

— Конечно, если мне придётся, я это сделаю. Но если я начну вести себя странно, прежде чем мы попадём в компьютерные системы мамы и папы, они могут что-то понять. — Я цепляю одним пальцем Жар-птицу на шее. — Помни, людям из другого измерения трудно увидеть наши Жар-птицы, но они могут, особенно если они знают, что ищут. В этом мире, они знают.

— Верно, верно. Я понял, — Тео колеблется, но потом говори: — Я думал, я предполагал, что ты ещё не знакома с ним в этой вселенной. С Полом.

— Ну, я с ним знакома, — говорю я так легко, как могу.

Мой лёгкий тон не обманывает Тео ни на минуту.

— Должен ли я этому радоваться?

— Радоваться чему?

Его тёмные глаза кажутся бездонными.

— В том, что есть хотя бы один мир в мультивселенной, где ты выбрала меня.

Я благодарна за темноту вокруг нас. Возможно, это помешает ему видеть, насколько я взволнована.

— Я… всё, так, как вы всегда говорили. В бесконечной мультивселенной всё, что может произойти, происходит.

— Так получается, что ты и я, мы были в области возможного? — Не знаю, что я чувствую при этих словах. — Тео смотрит в небо. Возможно, свет выключен из опасения бомбардировок, потому что я вижу все звезды над нами. — Возможно, ты до сегодняшнего дня не встречалась с Полом.

Я должна согласиться с ним и двигаться дальше. Вместо этого, я говорю правду.

— Нет, я знакома с ним. И у него есть чувства ко мне. Я догадываюсь.

— Бедный ублюдок, — когда я смотрю на него, Тео пожимает плечами, но он притворяется не лучше, чем я. — Быть влюбленным в девушку, которая не любит тебя? Это отстой. Я знаю.

Я ничего не могу сказать в ответ.

— Я не пожелаю этого даже злейшему врагу. Поэтому я бы не хотел этого для Пола, — Тео мнётся, потом двигает нас к новой теме. — Послушай, когда я был на базе, я попытался воспользоваться военным компьютером, чтобы добраться до данных о Жар-птице. Не повезло. Может быть, это просто потому, что я не часть проекта, но я понял, что твои родители как никогда заботятся о безопасности.

Мама и папа не из тех, кто использует пароли вроде ABC123. Некоторое время мамин пароль в систему был молярной теплоёмкостью магния, и это только для её электронной почты. Чтобы попасть в секретный военный проект, они будут использовать все существующие системы защиты. Тем не менее, я думала, что знакомство Тео с ними даст нам преимущество.

— Ты не думаешь, что сможешь взломать это?

— Если бы у меня был ненаблюдаемый доступ к терминалу достаточно долго, вероятно, но в этой вселенной это трудно. Я не могу взломать военный компьютер на военной базе. Меня арестуют до того, как я нажму Enter.

Что мы будем делать? Мы должны выполнить поручение Конли, если есть шанс спасти Пола и Тео. Компьютерный вирус может сделать работу за нас, но только если мы сможем получить доступ к системе, которую вирус должен уничтожить.

Ответ приходит ко мне, и я обращаюсь к Тео.

— Мы не будем пытаться проникнуть через моих родителей. Мы пойдем через Пола.

— Как именно мы это сделаем?

— Он завтра едет в Сан-Франциско, чтобы открыть лабораторию для испытания компонентов Жар-птицы. Если мы тоже поедем в Сан-Франциско, мы сможем саботировать новую лабораторию. Верно?

— Возможно, — однако, Тео по-прежнему сомневается. — Но зачем Полу давать нам доступ?

Я глубоко вздыхаю.

— Потому что я попрошу его.

Несколько мгновений никто из нас не говорит. Затем он произносит:

— Ты предашь одного Пола, чтобы спасти другого.

— Если придётся, — но, когда я слышу, как Тео говорит об этом, мой план кажется намного труднее. Более жестоким. — Кроме того, это даст мне шанс…приблизиться к нему. Так что в конце концов я смогу спасти этот осколок души Пола.

— Ну это приобретает смысл, — говорит Тео.

— Я ненавижу это, ясно? Я ненавижу каждую минуту. Вероятно, Ватт Конли думает, что мне плевать на мою семью в любом другом измерении, но эта версия отца, он всё равно мой папа. Эта версия мамы, всё равно моя мама. Джози, Пол, если я сделаю то, что Конли хочет, чтобы мы сделали, я заберу их последний шанс выиграть войну. Но мне придётся. Близость к Полу не самое худшее, что я собираюсь сделать в этом измерении. И даже рядом не стояло.

Вместе мы смотрим вдаль, туда, где струящийся из наших окон свет рисует квадраты на короткой траве. Даже электричество здесь нормируется, поэтому ночь тиха и спокойна. Вместо шума дороги, я слышу только шум ветра в деревьях.

Тео говорит первым.