Десять тысяч небес над тобой

— Извини, Тео, я просто имела в виду… Пол, я говорила тебе, что есть такая вещь, как судьбы. Она снова и снова сводит нас вместе, измерение за измерением. Судьба тебя не подведет.

— Хотел бы я этому поверить, — Пол встает и подходит к двери. Очевидно, время откровений окончено. — Кто-нибудь из охраны покажет вам выход.

— Зачем выходить? Мы с Маргарет можем уйти прямо отсюда. Тогда ты сможешь объяснить нашим более несведущим версиям какого черта тут происходит, потому что, поверь мне, они захотят знать.

Пол открывает дверь:

— Я не хочу смотреть, — тихо говорит он. — Я сразу же вернусь за вами. Но когда вы… когда все вернется к тому, как было, я не хочу это видеть.

Он имеет в виду, что не хочет наблюдать момент, когда Тео и я из этого мира снова будем смотреть друг на друга с любовью.

Я выхожу, зная, что Тео последует за мной, и я не позволяю себе еще раз взглянуть в лицо Пола.

Когда мы с Тео остаемся одни в коридоре, под аккомпанемент пишущих машинок, стучащих за дверьми кабинетов, он говорит:

— Посмотри на всё с хорошей стороны, детка. У нас Жар-птица. У нас есть хорошая история для прикрытия. Это прогресс.

Чтобы ответить, мне приходится проглотить ком в горле.

— Конли может обнаружить, что мы не саботировали их, — даже перед тем, как предложить этот план, я понимала риск. Теперь он нависает над нами, отбрасывая тень на мои надежды.

— Да, может. Но мы можем представить всё так, как будто Пол обманул нас, что-нибудь в таком роде. И если Конли из этого мира никогда не узнает правду, нам это может сойти с рук.

— Он когда-нибудь узнает, разве нет?

— Когда-нибудь может быть очень нескоро, — Тео открывает дверь, и мы выходим наружу. Он бросает взгляд через плечо в том направлении, откуда мы пришли. — Это Пол — крепкий орешек, да?

— Нет, просто ему больно, — я думаю о том, как он смотрел на меня вчера ночью, с надеждой, с обожанием, наполовину влюбленный, и я еще больше чувствую себя скунсом.

Но в одном Тео прав. У нас есть Жар-птицы. Насколько Конли осведомлен, мы сделали свою работу. Еще одно измерение, еще одно измерение и одно предательство. Тогда и только тогда мы вернемся в главный офис и узнаем, в какой вселенной спрятан последний осколок души Пола.

— По меньше мере, у нас теперь есть кое-что, что можно использовать против Конли, — это мысль, за которую я держалась с начала нашего путешествия, что я найду способ обмануть Конли, что вместо того, чтобы просто выполнять его приказания, я обращу его план против него. — Конли хочет монополизировать возможность передвигаться между измерениями. Теперь мы гарантировали, что это не произойдет.

Тео медленно улыбается.

— Вот он, бойцовский дух. Теперь, как мы узнаем, куда направляемся?

Я быстро осматриваю Жар-птицу у себя на шее, второй набор координат разблокирован. — Да, сейчас перешлю тебе данные. Миссия ноль-пять выполнена. Пойдем.

Тео медлит.

— Целый другой мир, — когда я выразительно смотрю на него, он качает головой. — Я знаю, что в этом смысл. Но я только сейчас начал верить, что это место — настоящее.

— Скоро оно будет казаться страшным сном, — подбадриваю я его.

— Я не знаю, — говорит Тео, беря Жар-Птицу в руку. — У этого места — свои преимущества.

Наши глаза встречаются, и я понимаю, что он вспоминает, как мы целовались прошлым вечером.

Но в ту же секунду Жар-птица вырывает нас из наших тел, из этого мира, навсегда.

Глава 13

Когда я вселяюсь в себя, я иду по многолюдному тротуару и почти путаюсь в своих ногах.

Мускулистый парень в майке Янки врезается в меня сзади.

— Эй, это тротуар. Для ходьбы. Понимаешь?

Еще один голос рядом бормочет:

— Туристы.

Я прижимаюсь к ближайшему зданию, где я не буду никому мешать. Где я оказалась на этот раз? Дневной свет, и вазу, сотни людей и по крайней мере три тележки с едой только на этом участке тротуара.

Я смотрю и начинаю улыбаться, потому что, хотя я никогда не была здесь раньше, я точно знаю, где я нахожусь.

Таймс Сквер.

Гости города несут сумки с покупками или записывают все на свои смартфоны, в то время как местные жители в деловой одежде идут в два раза быстрее, чем кто-либо другой, быстро входят и выходят. Хотя я слышу автомобильные гудки поблизости, улица прямо рядом со мной, кажется давно закрытой, все это пространство заполнено столами для пикника, где люди едят и болтают. Надо мной высокие здания с рекламными щитами размером с мой дом, и так много сверкающих огней, что они сияют даже в середине дня. Рядом с новостной лентой прокручиваются заголовки, такие как:

ПРЕЗИДЕНТ И ПЕРВАЯ ЛЕДИ СОВЕРШАТ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ВИЗИТ В БРАЗИЛИЮ

NISSAN И TOYOTA ОБЪЯВЛЯЮТ О СЛИЯНИИ

ПАРЛАМЕНТ ВЕЛИКОБРИТАНИИ ГОЛОСУЕТ ЗА ВСЕОБЩИЕ ВЫБОРЫ

ОБЛАДАТЕЛЬ ОСКАРА ХЬЮ ДЖЕКМАН ВЫПИСАН ИЗ БОЛЬНИЦЫ

Все они выглядят достаточно знакомыми, за исключением того, что я не думаю, что Хью Джека получил Оскар в моём мире. Помимо того, что я в Нью-Йорке, это измерение не сильно отличается от моего собственного. Во всяком случае, это лучше, чем тот пустынный мир, который мы оставили позади.