Десять тысяч небес над тобой

Пол был крупным парнем, и пропорционально сложенным, но всё решило скалолазание. Все эти часы, когда он полз по утесам, вырезали рельефные мышцы у него на спине, прессе и бёдрах. Не как у жуткого бодибилдера, а действительно очень красиво. Даже если бы он был безымянной моделью на уроке, я бы онемела при виде его, почти обнажённого перед глазами.

На уроках мы иногда просили моделей принять какие-то позы. Поначалу это было неловко, но потом все преодолели смущение. Однако в тот день с Полом я была не так спокойна.

— Гм, не мог бы ты сесть на край стула спиной ко мне?

— Ты будешь на меня смотреть, а я на тебя — нет? — спросил Пол, но сделал то, о чём его попросили.

— Ты будешь на меня смотреть, просто через плечо, — он медленно взглянул на меня, его глаза горели. Когда его лицо было под идеальны углом, я сказала:

— Хорошо, именно так.

В течение нескольких долгих, безмолвных минут, Пол сидел так же неподвижно, как профессиональная модель. Я рисовала его идеальное тело с любовью к каждой детали: его широкие плечи, руки с длинными пальцами, узкая талия. Указательным пальцем я немного растушевывала линии, чтобы создать тени и объём, было так легко представить, что я прикасаюсь к нему.

Просто положи всё, сделай пять шагов, и ты можешь прикоснуться к нему, попросить прикоснуться к тебе….

Глядя в глаза Пола, я видела ответное эхо моих собственных желаний. Он дышал чаще, неуверенный, но страстный. Я не знала, что могу хотеть кого-то настолько, чтобы у меня кружилась голова.

Но как только я сделала шаг вперёд, то услышала звук открывающейся входной двери и папин голос:

— Маргарет? Ты дома?

Дерьмо. Я бросила в Пола его футболкой, а он уже запрыгивал в джинсы со скоростью, достойной Кларка Кента. Каким-то чудом он уже снова был полностью одет к тому времени, как папа зашёл ко мне в спальню. К счастью, папа не увидел набросок у меня на мольберте, я позаботилась о том, чтобы его спрятать.

Великая Княжна, должно быть, прятала свои рисунки Лейтенанта Маркова. Даже сейчас, когда её тайная любовь уже открылась, Царь был бы в ярости, если бы ему пришлось столкнуться с доказательствами.

С её стороны очень смело было нарисовать это, думаю я, листая более грубые наброски рук Пола, его профиля. Смело хранить это.

Потом я нахожу рисунок в совершенно ином стиле, чем остальные, гораздо мягче, линии менее точные, как будто Великая Княжна пыталась нарисовать изображение в облаке. Снова Пол, но лежащий обнажённым в постели, простыня отброшена в сторону, рука протянута к художнику. К ней, ко мне. Воспоминание кажется таким ярким, что я почти чувствую жар дровяной печи, слышу завывание ветра снаружи, и чувствую губы Пола на своих.

Вытерев глаза, я откладываю набросок в сторону. Из альбома выпадает ещё одно письмо. Глядя на конверт, я понимаю, что оно неважное — счёт за платья, которые я купила в Париже. Однако это заставляет меня понять, что Маргарет из этой Вселенной не получила письма от человека, от которого ей больше всего нужны новости.

Я нахожу перьевую ручку и пустой лист бумаги, и начинаю:

Великой Княжне Маргарите,

Как мне выразить своё сожаление о том, что я сделала с вами? Я не хотела оставаться так долго в России, и я обещаю, что пробуду здесь не больше дня.

Я не должна балы проводить ночь с Лейтенантом Марковым. Как бы мы сильно ни любили друг друга, его любовь была предназначена больше вам, чем мне, и я не должна была красть вашу возможность быть вместе. Более всего мне нужно было быть осторожной. Ваша беременность — это самое ужасное, что я совершила за всю жизнь, и я никак не смогу загладить свою вину перед вами.

Может быть, вам неважно, как ужасно я себя чувствую из-за этого. Я не буду вас в этом винить. Но я могу обещать, что после этого я никогда снова не вернусь в это измерение. («измерение» — это то, что вы, кажется, назвали «призрачными мирами»). С этого момента я клянусь: ваша жизнь принадлежит только вам. Ваше тело принадлежит только вам.

Я рада, что по меньшей мере вы узнали папу. Надеюсь, это вам помогает, потому что это важно иметь кого-то, кто всегда на вашей стороне. Потому что так и есть, в моём мире так же, как и в вашем.

У меня дома мама жива и в добром здравии. Она гениальный учёный, счастливо живёт с отцом. У меня нет ваших братьев и сестёр — по которым я так скучаю — но у меня есть старшая сестра, и она настолько суровая и сильная, что могла бы потягаться с большинством офицеров кавалерии. Но я думаю, вы бы нашли общий язык.

И Пол…

Я сомневаюсь с ручкой в руке. Что я могу сказать?

И Пол тоже жив. Он изучает физику с мамой и папой, и так я с ним познакомилась. Хотя мы уже были близки, когда я пришла в ваше измерение, там я поняла, что люблю его.