Десять тысяч небес над тобой

— Тео, в последние несколько дней всё было так странно. Каждый раз, вспоминая, как Пол в тебя выстрелил, я не знала, что думать. Но теперь, это… я глажу небольшой бугорок на животе. — Прошлой ночью я думала о Поле, и ребёнок пошевелился, и всё, что я когда-либо чувствовала к Полу, вернулось.

— Это ребёнок Пола, — говорит Тео благоговейно. Он говорит это себе, не мне. — Боже, хотел бы я увидеть этого парня.

— Я тоже, — это кажется таким странным, зная, что я никогда не увижу этого ребёнка, не подержу его на руках.

Улыбка Тео искренняя, но почему-то неправильная.

— Я был рад, когда мне утром позвонили из отеля. После вчерашнего вечера я не знал, будешь ли ты со мной разговаривать.

— Почему я не должна с тобой разговаривать? — как глупо. Мы оба знаем, почему.

Он только говорит:

— Возможно, я перешёл границу. Определённо, мне нужно принести извинения Полу.

— Что же, передо мной тебе не нужно извиняться. Ты говорил от сердца, и у тебя есть право говорить правду о том, что ты чувствуешь, — здесь, в саду, под навесом деревьев, мы в сердце Парижа и почему-то одни. Я благодарна за это уединение. — Слушай, нам нужно быть честными.

— Всё ещё Пол, — говорит Тео. — Для тебя, он единственный. Я это знаю.

Я пытаюсь найти правильные слова.

— Прошлой ночью меня снова это всё накрыло, как сильно я хотела быть с ним. Мне нужно в этом разобраться, но с нашим Полом.

Тео улыбается мне, довольный, как всегда. Никто не догадается, что он только что признался в любви, потом не дрогнув отстранился.

— Я влюблена в Пола не только из-за лейтенанта Маркова. Это даже не так началось, правда. Просто тогда я призналась себе в этом. Увиденное в Нью-Йорке напугало меня, но всё так, как ты сказал. Я не могу винить его за то, что сделал другой Пол, так же, как не виню тебя за то, что сделал другой Тео.

Его губы сильно сжимаются, потом он говорит:

— Ты уже обещала мне это.

— Нет, теперь это на самом деле так, — говорю я, и несмотря на то, что сейчас может быть неудачный момент, я беру его за руку: — Я сомневалась в тебе из-за того, что сделал другой Тео, и я была неправа.

— Это слишком высокая цена за прощение, — говорит Тео. — Потому что, простив меня, ты простила Пола.

Все было не совсем так просто, но достаточно близко.

— В каком-то смысле я чувствую себя так близко к Полу, как никогда, — моя рука снова застывает на животе.

— Я надеялся на это.

Я тихо говорю:

— Ты не спросил, чей это ребёнок, когда я тебе рассказала.

— Помнишь, как мы с Полом говорили о сексе?

Да, и больше ничего не хочу об этом знать.

Должно быть, у меня кислое выражение лица, потому что Тео неправильно его понимает.

— Слушай, если ты не готова, я могу сделать то, о чём ты меня просила в первую очередь. Я могу отправиться в главный офис с нашей информацией, теперь мы выполнили задание Конли. Он должен сказать, где Пол, дать мне потенциальное лекарство и всё такое.

— Конли хочет, чтобы пришла я, — я делаю глубокий вдох. — Я готова уходить.

Тео засовывает руку под воротник рубашки и вытаскивает цепочку второй Жар-птицы, которая висела у него на шее после Нью-Йорка. Я наклоняю голову, и он вешает её мне на шею, безмолвная, торжественная передача полномочий.

Я шепчу:

— Тео, спасибо.

— За что? За то, что следую за тобой по мультивселенной? Всё включено.

Кажется, есть столько всего, за что я могу поблагодарить Тео, что я могу перечислять всё без остановки. Так что я говорю самое важное:

— За то, что веришь в Пола.

— Эй, для меня это тоже работает. Как ты сказала, если ты простила его за то, что он отстрелил мне ноги, то ты простила меня за то, что я напал на тебя в субмарине.

Это правда. Наконец, я могу это отпустить.

— Почти везде счастливый конец, — говорит Тео. Его рука отпускает мою, чтобы найти Жар-птицу. — Мы уходим?

— Иди вперёд. Я хочу ещё раз увидеть Владимира.

Он качает головой, вероятно из-за моей привязанности к брату, о котором я не знала до декабря.

— Ладно, просто догоняй, как сможешь, — он улыбается, почти хитро. — Так что мы отправляемся в главный офис, во Вселенную Триады, в то же измерение, которое отправило другого Тео шпионить за вами.

— Ага.

— Он украл моё тело на несколько месяцев и теперь у меня есть возможность украсть его. Если у меня будет возможность, этот сукин сын получит самую уродливую стрижку на свете. — Я взрываюсь смехом. — Тео жутко улыбается и продолжает: — Я серьёзно. Если кто-нибудь во всей Мультивселенной заслуживает ирокез, то это он.

— Сделай худшее.

Когда я встаю на ноги, он берёт мою руку. На секунду я вспоминаю то, что он сказал мне вчера вечером, и сколько мы значим друг для друга в мирах, о которых я даже не знаю.

— Ты правда думаешь, что этот Тео снова найдёт эту Маргарет?

— Может быть.

Я обнаруживаю, что надеюсь, что да.

Через полчаса я уже в машине с Владимиром, кладу голову на его плечо, и мы направляемся на железнодорожную станцию. Мне нужно уходить, я готова уходить, но оставлять брата навсегда тяжело.

— Ты упрекаешь меня в этом? — бормочу я. — В том, что любила лейтенанта Маркова?

— Иногда наши сердца ведут себя так, как мы не ожидаем.