Десять тысяч стилей. Книга двенадцатая

Спустя неделю дагулы в очередной раз вышли на дорогу и направились по ней. Но сколько они ни шли, не встречали джунгли. Стена леса пропала, оставшись где-то позади, и сейчас дагулам приходилось идти через пустыню.

– Знали бы… – сказал Лачо.

Дея была с ним согласна. Если бы дагулы знали, что джунгли резко закончатся, они бы взяли пищи для коней впрок. Но еда не была главной проблемой, ведь вода тоже кончалась.

Даже под боком с джунглями сложно найти источник воды. Теперь о спасительной влаге можно было даже не мечтать.

– Как долго нам еще идти? – спросила Гили.

Дея ничего не ответила. Пустыня казалась бесконечной, вода и пища для коней кончались, и дагулы уже подумывали о том, чтобы зарезать кого-то из скакунов. От такого их сердца обливались кровью, ведь к коням дагулы относились по-особенному. Но на что ни пойдешь ради выживания.

– Город! – закричал Лачо.

Дагулы посмотрели направо и увидели огромный город почти на горизонте. Глава поднял руку – и кочевники сдержали свое желание свернуть туда.

– Мираж, – сказал он.

Не все дагулы видели пустыню раньше. Глава видел. И знал, что такое мираж.

К городу ведут дороги. Возле города всегда есть следы повозок или копыт, здесь же не было ничего. Поэтому дагулы поехали дальше, а радость вновь сменилась тягостным ожиданием.

Через двое суток где-то впереди появились деревья. В этот раз люди были куда нетерпеливей, ведь вода кончилась сегодня утром. Коней последний раз кормили вечером, и дагулы не знали, что делать.

Глава поднял руку. Он долго всматривался в островок зелени, а потом махнул и сказал:

– Нам все равно в ту сторону ехать. Какая разница?

На том и порешили. Дагулы ехали, а деревья не пропадали и не отдалялись. Вскоре стало понятно: впереди оазис.

Учуяв воду, кони прибавили шагу. С трудом держались и дагулы. Два десятка деревьев, небольшое озерцо – этого оказалось достаточно, чтобы кочевники начали кричать от счастья.

– Рыба! Здесь рыба!

– Ловим половину, – жестко сказал глава.

Отдохнув и пополнив запасы, дагулы на следующий день двинулись в путь. Дорогу по-прежнему было видно, каменные столбы на расстоянии двух километров друг от друга ясно давали понять, куда идти. Дагулы шли от оазиса к оазису. Очередной спасительный островок появлялся лишь тогда, когда запасы воды подходили к концу. Путь был настолько тяжелым, что люди даже устали жаловаться, а ненависть к Матушу лишь росла.

– Да когда же это кончится? – прокричала Мирела, мать Гили. Эта женщина всегда славилась своим спокойствием среди дагулок, а ее тихий голос завораживал доверчивых любителей узнать свою судьбу. И если даже Мирела не выдерживала – это говорило о многом.

«Вода. Вода, деревья. Женщина. Другие люди. И пустыня».

Мыслительный процесс Ливия был простым – он перечислил все, о чем знал. Перед тем, как погрузиться обратно в неведение, разум успел подвести итог:

«Оазис».

Ливий приходил в себя еще два раза. Каждый раз он умудрялся пробыть в реальности чуть подольше, но понять нечто большее не мог. Картина каждый раз была одной: вода, деревья, женщина, люди и огромная пустыня вокруг.

Когда дагулы проехали десятый оазис, нервы кочевников были на пределе. Только авторитет главы сдерживал конфликты: пару раз чуть не дошло до поножовщины.

Число «десять» дагулы считали сокровенным. И вот, проехав десятый оазис, все они разом впали в уныние. Но ненадолго: на второй день пустыня начала оживать.

Сначала появились колючки и кусты с жесткими стеблями. Потом кактусы, а за ними – одинокие деревья. Пустыня наполнялась жизнью с каждым пройденным километром. В небе начали кружить птицы, скорпионы выбирались из-под камней по ночам, а змеи бороздился пески в поисках ящериц, бегавших от куста к кусту.

– Тэнгри не оставил нас! – сказала пожилая дагулка. Остальные согласно закивали головами: ужасы безжизненной пустыни остались за спиной.

А еще через неделю дагулы добрели до первого села.

После долгого путешествия кочевники сначала не поверили – подумали, что мираж. Но потом осознали, что глиняные домики – вполне реальны, а доехать до них – дело пятнадцати минут.

И дагулы поехали туда быстрее, чем ехали к любому оазису.

Смуглокожие местные жители удивились гостям, ведь видели, откуда те приехали. Дагулов встретили радушно, и кочевники сделали то, что умели лучше всего – предложили свои ремесла.

– Их слова! Они говорят на нашем! – удивилась Дея.

Дагульский язык исчез много веков назад. Но некоторые слова сохранились, и дагулы продолжали их использовать.

Язык, на котором говорили местные, был тем самым языком, на котором разговаривали предки дагулов. И кочевники, оказавшиеся в чужих краях, почувствовали себя немного своими, будто вернулись на родину, о которой почти ничего не помнили, кроме изгиба реки и очертаний гор на горизонте.

Общение пошло гораздо проще. Дагулы впитывали слова, подстраивались к местной речи, и уже через час могли сносно разговаривать.

– Вы приехать Великий Пустыня? – удивленно спросил староста деревни.

– Оттуда, – кивнул глава дагулов. – Ехать от озеро к озеро.

– Путь Десяти Оазисов! Никто не ходить много лет!