Десять тысяч стилей. Книга двенадцатая

Остальные дагулы общались с местными. А Дея, которая ждала очереди, чтобы показать свое ремесло, слушала разговор старосты и главы.

«Больше ста лет никто не ходил. Слишком опасный путь, который давно забросили. И мы смогли пройти его!», – удивлялась дагулка.

Исцеляющий старик произвел впечатление – впрочем, как и всегда. Дагулы брали едой и фуражом, никто даже не заикнулся про деньги. И через три дня кочевники отправились в путь.

– Ишбатана, – произнес глава, смотря вдаль.

Разговоры с местными дали много информации. Ишбатана, дальний край Юга, Страна Мудрости и Песков – в этих местах дагулы не бывали много столетий. Оказалось, что когда-то караваны ходили по Пути Десяти Оазисов, но все это прекратилось еще при прадедах деревенских жителей. Юг потерял связь с «малым Югом», да и не стремился ее восстанавливать.

Когда глава начал выяснять, что же такое этот «малый Юг», то понял, как сильно ошибся.

На юг от Централа раскинулось огромное море, которое моряки называют океаном. За этим океаном начинался Юг – край богатых людей. Оттуда в Централ везли специи и ткани, диковинных животных и смуглокожих рабынь. Но родина дагулов, Ишбатана, лежала куда дальше.

Настоящий Юг начинался здесь, за Великой Пустыней. Глава дагулов сделал то, что собирался – привел своих людей в Ишбатану. Вот только в этом не было никакого смысла. Дагулам стоило пойти вдоль берега, через Малый Юг, и вернуться так на Запад. Да, глава осторожничал. У побережья он не чувствовал себя в безопасности, «Единство» могло настигнуть даже на другой стороне моря, но если бы глава знал, как далеко лежит Ишбатана…

Оставалось только сделать вид, что так и задумано. Так или иначе, дагулы добрались до своей древней родины. И если нашелся путь на востоке континента, то мог найтись и обратный путь уже на западе.

Дела пошли в гору. Дагулы проехали через три села, прежде чем оказались в первом городе.

Там они начали тратить деньги. Богатства, полученные от дикарей, и деньги, заработанные на местных, дагулки спускали налево и направо. Дорогие ткани, курительные трубки из редкой древесины, украшения, косметика – денег никто не жалел, и дагулы резко стали лучшими друзьями местных торговцев.

Мужчины-кочевники тратились в основном на сабли – местные оружейники делали прекрасные клинки. Даже детям досталась мелочь, которую они отдали за местные сладости или какие-нибудь памятные побрякушки.

Но все складывалось слишком хорошо. И, когда дагулы отъехали от города, их догнала стража.

Разговор был долгим. В конце концов, главе пришлось уступить – и страже получила немало монет. Куда деваться, если все видели, как дагулы сорят деньгами?

Под утро вернулся Матуш.

– Ты опять за свое?! – едва не прокричал глава, но конокрад лишь пожал плечами.

– Они с нас взяли с лихвой. Уводил аккуратно.

Глава посмотрел в глаза Матушу и махнул рукой. Если увел как полагается – за что ругать?

Вот только Матуш привел не коней.

– Верблюды, – сказал глава, взглянув на скакунов. – Верблюдов зачем привел?

– Коней не было, – уклончиво ответил Матуш. – Да и для пустыни самое то. Пьют редко, едят все подряд.

Глава лишь покачал головой. Многие лошади пока не восстановились, и новые были бы очень кстати, но Матуш привел верблюдов. Оставалось только принять их. Да и для путешествия по пустыне они действительно подходили.

Семь верблюдов выглядели почти одинаково. Отличался восьмой: он был белым.

– А этот? – холодно спросил глава.

Выделяющийся конь – даже если это не конь – большая проблема. Матуш молчать не стал.

– Встретили в пустыне. Тэнгри клянусь, не уводил я его! Лачо подтвердит – шли обратно и его встретили!

Поверить в такое было сложно. Но глава знал – не стал бы Матуш клясться Тэнгри, чтобы соврать.

Казалось, что остальные верблюды сторонятся белого. Белый же не обращал ни на что внимания. Будто приход сюда, к дагулам, был его собственным решением, а не волей случая.

– Хорошо, – сказал глава, и Матуш упал на колени, чтобы поцеловать старшему руку.

Когда глава и конокрады разбрелись спать, Ливий вновь пришел в себя. Картина вокруг была похожей, разве что оазис пропал, зато в пустыне теперь ощущалась жизнь.

Но Волк почувствовал что-то рядом. Что-то, чего никак не мог ожидать почувствовать. Перед ним стояло существо, будто сотканное из яри. Оно было не таким уж большим, размером с лошадь, но мозг все равно подсунул Ливию единственный вариант ответа, который только мог быть:

«Дракон».

Что рядом делает дракон и почему он такой маленький, Волк не понимал. У него было не так уж много времени, и его он потратил на то, чтобы понять, что за существо стоит рядом. После этого Ливий вновь «потух», не успев выяснить, что происходит.

А белый верблюд, который не пойми как отвязался, перестал смотреть на искореженного старика под тканью, чтобы пойти обратно на место привязи. Остальные верблюды тут же подались в сторону, пока белый подходил к нужной телеге. Веревка взметнулась в воздух и за мгновение завязалась узлом, вернув все в норму. До рассвета оставались считанные часы.