Десять загадок наполеоновского сфинкса

За много веков Большой Сфинкс сильно пострадал от климатических условий… Человек был причастен к дополнительным повреждениям. В 1380 году Сфинкс стал жертвой варварского нападения, совершенного одним фанатичным мусульманским лидером, и оно повлекло за собой досадные раны на голове. Затем его голова использовалась в качестве цели для пушек мамелюков.

В книге «Египетские пирамиды: обширная иллюстрированная справка» (1990) автор, Ж. П. Лепре, добавляет, что кроме ущерба XIV века, «голова была полностью изуродована в XVIII веке тогдашними хозяевами Египта мамелюками».

Археолог Чикагского Института Востоковедения Марк Лехнер, автор компьютерной реконструкции Сфинкса, в «Нэшнл Джеографик» за апрель 1991 года пишет: «Я искал в истории и археологии признаки для этой реконструкции. Один арабский историк начала XV века утверждал, что повреждение головы Сфинкса относится к его времени. Однако даже сейчас повреждения ошибочно приписываются войскам Наполеона».

Оксфордская «Энциклопедия Древнего Египта» (2001) также говорит об этой легенде:

Обвинения чаще всего предъявляются Наполеону, который, якобы, приказал стрелять по носу Сфинкса, но они явно ложны не только потому, что предшествующие западные изображения показывают Сфинкса уже без носа (например, рисунок, опубликованный в 1755 году Фредериком Норденом), но и потому, что средневековые арабские тексты приписывают ущерб мусульманскому фанатику XIV века.

Европейские путешественники, приезжавшие в Египет задолго до экспедиции Наполеона, отмечали акты вандализма, от которых пострадал Сфинкс.

Это, например, в 1546 году отмечал Пьер Белон, изучавший Египет и осматривавший «колосса». Английский исследователь Лесли Гринер в своей книге «Открытие Египта» (1966) пишет об этом осмотре Белона следующее: «Сфинкс в ту эпоху не имел уже тех признаков изящества и красоты, которыми так восхищался Абдель Латиф в 1200 году».

Далее Лесли Гринер делает однозначный вывод: «Это снимает обвинения с артиллеристов Наполеона Бонапарта, за которыми закрепилась ставшая популярной репутация использовавших нос Сфинкса в качестве цели».

Фредерик Норден, художник и морской архитектор, посетивший Египет в 1737 году, детально изображает в своих «Путешествиях», опубликованных в 1755 году, Сфинкса без носа. Правда, Ричард Покок, посетивший Египет в том же году, что и Фредерик Нордон, изображает Сфинкса с носом, но его гравюра является лишь копией старинного изображения, принадлежавшего Корнелиусу де Брюйну.

И, наконец, Ульрих Хаарманн. В статье «Региональные настроения в средневековом исламском Египте», опубликованной в Бюллетене школы восточных и африканских исследований (БСОАС) Лондонского университета, он утверждает, голова Сфинкса была изуродована в 1378 году Мохаммедом Саим аль-Дахром, «фанатиком из одного из старейших и известнейших монастырей Каира». При этом он ссылается на свидетельства Макризи, Рашиди и других средневековых арабских ученых. Нос и уши Сфинкса отмечены особо, как уничтоженные именно в ту эпоху. «Согласно рассказам, — пишет Ульрих Хаарманн, — окрестные жители были так возмущены этим, что они линчевали его и захоронили рядом со знаменитым памятником, который тот изуродовал».

Все это совпадает с информацией, опубликованной в книге египетского исследователя Селима Хассана «Сфинкс: его история в современных раскопках» (1949). Автор книги также обвиняет в вандализме Саим аль-Дахра и утверждает, что это именно он отбил нос Сфинкса при помощи лома (crowbar).

Таким образом, Наполеона Бонапарта можно упрекать очень во многом, но к разрушению Большого Сфинкса, похоже, он не имеет никакого отношения, а, следовательно, версия о том, что нос Сфинксу отшибли французские во время египетского похода — это все-таки неправда.

Можно ли быть одновременно отцом, дядей и дедушкой одного и того же ребенка?

26 мая 1807 года из Голландии пришло очень огорчившее Наполеона известие о том, что умер пятилетний сын королевы Гортензии Наполеон-Шарль.

Как пишет Ги Бретон, «этого ребенка, начиная с его рождения в 1802 году, все считали сыном императора. Ходили слухи о том, что очарование и грациозность Гортензии так волновали кровь ее отчима, что он частенько наведывался к падчерице, когда все в Тюильри засыпало».