Десять жизней Василия Яна. Белогвардеец, которого наградил Сталин

В самом начале путешествия русский и американец рискнули перейти границу, но тут же были схвачены афганскими крестьянами и препровождены к начальнику местной стражи. «Как вы осмелились проехать без разрешения по афганской земле?» – потребовал ответа грозный ага. Для Янчевецкого это было первым серьезным испытанием на знание нравов Востока. Он вежливо объяснил, что их караван, идущий в Систан, сбился с дороги. И столь же вежливо заметил: «Разве афганцы не вольны поступить так, чтобы у мирных путников осталась память о них как о великодушных хозяевах? Или храбрый воин Абдул-Гамид не начальник крепости на своей родной земле?» Он выиграл. Чужаков пригласили к достархану и потом отпустили, проводив до границы. А ведь, как слышал Янчевецкий, за каждого пойманного русского шпиона англичане обещали платить тысячу рупий.

Несколькими неделями позже, следуя по пустыне, путешественники едва не попали в плен. Новый проводник вел себя подозрительно, и на очередном ночлеге Василий вышел в дозор. «Равнина, залитая ровным лунным светом, видна была ясно… С востока, наперерез тому пути, по какому мы прибыли, продвигались несколько точек. Вскоре я смог различить шесть всадников, приближавшихся гуськом, ускоренным шагом. Прошло некоторое время, и стали заметны темно-синие афганские кафтаны, голубые чалмы… Всадники повернули к нашей скале… Близко показался передний афганец, видимо, ехавший дозорным… «Теперь момент!»– подумал я и выстрелил». Отряд умчался прочь, а на следующий день один из туркменов подобрал в пустыне записную книжку с пометками на английском: «Азис-хан сообщает, что русский сартип и его караван двинулись на «0» от Немексара. Винтовок шесть. Идут медленно. Дан верный проводник».

Добравшись в конце января 1904 года до Нусретабада – главного города провинции Систан, Янчевецкий узнал от русского консула, что за караваном следили английские агенты. Был даже отдан приказ любым способом его задержать. Стоит ли рисковать дальше? До Индии всего сто верст – но через враждебно настроенный Афганистан. К тому же деньги, выделенные на экспедицию, закончились, а Хантингтон получил телеграмму от своего начальства с распоряжением возвращаться.

До российской границы оставались считаные дни пути, когда Янчевецкий и Хантингтон сделали привал в горном селении. Жители рассказали им легенду о скале Кяфир-Кала, на вершине которой якобы спрятаны сокровища. Скала выглядела неприступной, но молодость и азарт сделали свое дело – каждому захотелось доказать, что русский и американец не уступят друг другу в ловкости. Элсворт благополучно добрался до вершины. Василий завершал подъем, когда из ножен на его поясе вдруг выпал кинжал. Отвлекшись, он потерял опору и стал сползать в пропасть. «А день был ясный, небо синее, безмятежное… «Не может быть, чтобы я сейчас умер! – пролетали мысли. – Со мной моя незаконченная записная книжка с планом романа, я слышу тиканье часов на руке». Вся моя жизнь промелькнула в одно мгновение. Классическая гимназия, уроки латинского и греческого языка… Университет и лекции профессора Зелинского. Моя зачетная работа о псковских говорах. Ресторан в Лондоне с замечательным бифштексом… Стройная девушка под васильковой вуалью на вокзале… Я сползал, крестом раскинув руки и ноги, и с лихорадочной быстротой думал: «Конечно, в этой горе живет могучий дух. Надо добиться его милости…» И я шептал, а может быть, кричал: «Горный дух! Я дарю тебе этот кинжал дамасской стали!» И тут я почувствовал, что моя левая нога остановилась на небольшом выступе. Спокойствие и хладнокровие сразу ко мне вернулись…

Я взглянул влево и вниз и едва поверил своим глазам. Из-за грани скалы показалась смуглая, сильно обросшая волосами рука, затем высунулась голова с иссиня-черными кудрями, лицо, потемневшее от загара и грязи, с всклокоченной бородой, и, наконец, голая, в лохмотьях фигура осторожно и ловко поднялась на скат, быстро схватила потерянный мною кинжал. «Дух услышал меня и помог», – подумал я. Вскоре я сидел рядом с моим спутником». Как выяснилось после, то был не дух, а дервиш-отшельник. Но от этого спасение не казалось менее чудесным.

1 марта 1904 года экспедиция вернулась в Асхабад. Янчевецкий подготовил подробный отчет, который отправили с курьером в Военное министерство. А дома по вечерам его рассказы об удивительном путешествии зачарованно слушала молодая жена. Уже став писателем, Василий Григорьевич говорил, что набрал в Азии красок и впечатлений на всю жизнь. Там же он нашел и невесту.

* * *

Высокий обаятельный брюнет (молод, образован, вежлив, а как импозантен в белом кителе верхом на вороном жеребце!) сразу обратил на себя внимание женской половины Асхабада. Однажды в комнату к Василию вломился владелец оружейного магазина, любовница которого грозилась уйти к молодому приезжему холостяку из пансиона мадам Гитар. Не обошлось и без совершенно романтичного знакомства.