Десятая невеста

   Приглядевшись к Кумо, я поняла, что поторопилась назвать его Павлином. Есть такие люди: не сразу их поймешь, а первое впечатление о них всегда обманывает. Давеча сразу подумала: щеголь, как есть Павлин. А сейчас вижу – нет. Он был почти такой же молчаливый, как Ворон, но не закрывался от своих соседок. Ворон, я бы руку дала на отсечение, мог вести самый оживленный и учтивый разговор, если хотел, ему просто было неохота. А Кумо был просто не мастак в этом. Он мне немного напомнил наших умников из Осколкова, которые с приблудном деле мастера, а посади их рядом с девкой – слова не вытянешь. Так и Кумо. И не то чтобы он стеснялся, боялся девок или не умел. Просто привычки не было. Он улыбался иногда на то, что ему говорили, отвечал приветливо, но сам беседы не начинал. Сложный парень. Учила меня, учила Барбара, а я, прикидывая, как на нем могли бы сработать дамозельские штучки, так и не нашла способа поглаже подкатиться. Ну, будет день, будет дело, придумаю потом. Пока же нареку его Замочком – таким, к кому ещё надо ключик подобрать.

   Тем временем Ферфеткино поведение стало не на шутку выводить из себя. Она что, в самом деле думает, что никого из нас к Ворону не подпустит? Подождав, пока невольница в очередной раз подойдет разливать фруктовый сок, я толкнула стол, и – ой! – кубок опрокинулся прямо на платье Змеище.

   Ферфетка вскочила, развизжалась на невольницу, но – делать нечего, побежала переодеваться. Не будет же она перед императором вся заляпанная сидеть. Я же, пока девки соображали, подскочила к Ворону:

   - Ах, какая неприятность! На вас не попало, ваше величество? Дайте-ка я вас полотенчиком промокну.

   Он кинул в мою сторону короткий взгляд.

   - Не попало.

   И давай опять таращиться в свой кубок, будто там судьба его написана. Я же, как ни в чем не бывало, присела рядом.

   - О чем размышляете? – спросила я.

   - Ни о чем.

   Вот и поговорили. Я лихорадочно искала новую тему, тем временем шаря по нему глазами. Император или нет? Поди пойми. Камичиро запросто может быть таким угрюмым. Вот, скажем, Золотка заподозришь разве, что он девок жрет? Не заподозришь. Или Веточку. А этот – к бабке не ходи, съест и не подавится.

   - Какой у вас браслетик красивый.

    Я придвинулась поближе, выставив грудь, и прикоснулась к его обручью. Слову «браслетик» меня Барбара научила. Так дамозельнее.

   Кивнул – ага, мол, знаю.

   - От девок, небось, отбою нет с таким браслетиком. И такою вашей красотою, - польстила я. Грубо, конечно – куда грубей, чем его тут оплетала Ферфетка, но уж как могу. – Можно поближе посмотреть?

   Он подвинул руку. Я пригляделась. Обручье шириной в мой мизинец, серебро, большие бледно-зеленые самоцветы, узоры из прямых линий.

   - Примерить дадите?

   Он щелкнул застежкой и положил обручье на стол. Я примерила. Великовато, но не спадает. Сняла, покрутила в руках, разглядывая украшение. И кое-что заметила.

   Кружок на внутренней стороне.

   - Жемчужина, – вырвалось у меня.

   - Знаешь, что это? – спросил император, впервые по доброй воле раскрыв рот.

   - Я… слышала, – пролепетала я, не зная, должна ли признаваться в этом, но раз уж ляпнула... - У нас в Крутограде много говорят о знаменитых приблудах из Чиньяня.

   Мысленно я колотила себя по лбу. Да знаменитые ли они? Что там Явор с ребятами говорили? Я хоть убей не помнила. Но если они знают, значит и другие, так? Если делают, значит продают? Не может быть никакого секрета, успокойся, Малинка.

   - И что говорят? - спросил Ворон.

   Он надел обручье и вроде бы немного смягчился. На меня по-прежнему не смотрел, но так упорно в кубок уже не таращился.

   - Прекрасные, говорят, приблуды, – сказала я. – Лучше «персиковых»!

   Он хмыкнул.

   - Так-таки лучше?

   Меня понесло.

   - Говорят, что за Чиньянем будущее, и скоро сам принц Персик будет Камичиро в ножки кланяться.

   Ну а что. Правда ведь.

   Текки слегка развернулся ко мне.

   - А про пиратские приблуды и дешевые подделки что говорят? - спросил с интересом. – Громко ли над ними смеются?

   Я поджала хвост. Чего говорить-то?

   - Не знаю ни про какие подделки. А про «жемчужину» – слышала. Расскажите мне лучше про обручье. Вот у меня дома есть – шаги считает.

   - А это – вести передает.

   Он постучал по одному из камней, и тот налился густым зеленоватым светом. Поднес руку к губам и что-то прошептал. За соседним столом запищало. Я оглянулась. Медок поднес к уху руку и засмеялся. На его руке я разглядела похожее обручье, только из золота.

   - Волшебство! – вырвалось у меня.

   И подумалось: попали осколковские. У нас о подобном не слыхивали. Если местные до такого уже дошли, шлем разобрать им раз плюнуть. Но, может, я сумею ещё успеть…

   - Очень я приблудами интересуюсь, ваше величество. Нельзя ли мне, с вашего всемилостивого соизволения, как-нибудь посетить место, где их делают? Хотела заглянуть в Серпентиновую долину, но так спешила к вам, что не успела, а после думаю: ну и что же, вот у его божественного величества Камичиро, ходят слухи, такие мастера…

   - Нельзя.

   Он одарил меня долгим взглядом, и я невольно потупилась.