Десятая печать или новогоднее убийство

– Ах вот оно что! Поздравляю! Если я правильно понимаю, я скоро буду дядей – всегда этого хотел.

– А папой ты не хочешь быть? – спрашивает Фила Женечка.

Но на этот вопрос спешит ответить Людмила Михайловна:

– Женечка, ты хочешь, чтобы Филипп тебя удочерил? Ведь жениться ему еще очень рано.

– Мама, не волнуйся, – успокаивает Фил Зиборову. – Я не сделаю этой глупости еще очень долго.

Я сижу рядом с Ритой, поэтому она мне тихо говорит:

– Я не сомневаюсь, что Людмила найдет сыночку невесту сама. Эта простушка Женечка – проходной вариант. Людмила жутко не хотела, чтобы Славик на мне женился, но мой муж – человек самостоятельный, а Фил против желания мамочки никогда не пойдет.

Моим соседом с другой стороны стал Сергей Маратович. Он задал мне несколько вежливых вопросов о работе, о Сонечке, а потом грустно вздохнул:

– Видишь, Надя, сколько ошибок я совершил в своей жизни. Теперь меня даже сын знать не хочет. Как ты думаешь, можно еще хоть что-то исправить?

Вопрос, конечно, риторический, поэтому я и не пытаюсь на него отвечать. Правда, Вене удается немного отвлечь Шулепова от его печальных размышлений, и вскоре между ними возникла беседа о кулинарии и специфике восточной кухни.

Рядом с Филиппом сидит Женя. Он время от времени что-то говорит на ухо девушке, что явно доставляет ей удовольствие. Оказывает ей внимание и сосед по левую руку: Горлов подливает Женечке шампанское в бокал, рассказывает ей анекдоты, и его серенькие глазки блестят. Его супругу, очевидно, не беспокоит игривое настроение мужа – она беседует с Ритой о веяниях моды и о беременности Риты. Потом Горлова обращается ко мне:

– Надя, так вы адвокат? Сам бог вас мне послал. Если вы не возражаете, я хотела бы завтра с вами поговорить, мне нужна консультация юриста. Славик вам ничего не говорил?

– На какую тему?

– Это разговор не застольный, а завтра я попрошу вас уделить мне немного времени.

– Хорошо, Анаида Жоржевна.

– Можно просто Ида – не такая уж я старая.

– Вы прекрасно выглядите.

– Надеюсь, но скажу вам по секрету, Наденька, с каждым годом мне это дается все труднее.

– Ана кокетничает, – улыбается Славик.

– А ты не по дел ушив ай женские тайны! – грозит ему пальчиком Горлова.

– Какие у тебя могут быть секреты от любимого племянника? – Славик притворяется грозным.

– Действительно, никаких. Даже когда ты был мальчишкой, у нас не было тайн друг от друга, – улыбается Анаида в ответ.

– А вот Антон, по-моему, что-то от меня скрывает, – замечает Славик.

В этой шутливой фразе мне слышится подтекст. Неужели Славик подозревает в неприятностях на фирме Горлова?

Но Анаида понимает ее по-своему:

– Чтобы мой муж имел от меня тайны? Да никогда не поверю!

– Правильно, солнышко мое, – убеждает жену Антон Викторович. – Я самый откровенный в мире человек, потому что мне нечего скрывать. Конечно, я иногда выпиваю, бываю азартен, но даже опускаясь все ниже и ниже, я остаюсь на должной высоте. Вот, к примеру, курить бросил. Я правильно говорю, Идочка?

– Верно, иначе бы я с тобой давно развелась.

Ужин продолжается, но около полуночи Людмила Михайловна говорит:

– Я надеюсь, что вы меня простите, если я вас оставлю – хочу отдохнуть, а вы продолжайте веселиться.

Поблагодарив Веню, она направляется к выходу из гостиной.

– Люда, можно я тебя провожу? – спрашивает ее Сергей Маратович.

Этот вопрос привлекает внимание Славика, но он не успевает что-либо сказать, так как его опережает Зиборова:

– Нет, Сергей, не надо. Зачем меня провожать? Я же у себя дома.

Я посидела еще некоторое время, но почувствовала, что могу уснуть прямо за столом, поэтому поднимаюсь со своего места.

– Надежда Николаевна, вы тоже хотите уйти? – спрашивает меня Филипп. – А я хотел вам предложить перейти на ты, надеялся, что мы сможем с вами потанцевать.

– Филипп, если вы подождете с танцами до завтра, то я разрешу вам называть меня просто по имени.

– Предложение принимается, если мы перестанем друг другу выкать.

Точку в этом споре ставит Веня:

– Вкусная пища делает людей добрее, веселее и…

– И толще! – смеется Анаида, поглаживая мужа по животу.

Пожелав всем доброй ночи, я направляюсь в свою комнату. Глаза слипаются, но я решила постоять под теплым душем хотя бы десять минут.

Натянув на себя халат, я выхожу из ванной. В это время по лестнице поднимаются супруги Шулеповы, и я слышу, как Рита говорит мужу:

– Я что, должна всегда терпеть, когда он меня задевает и оскорбляет? Достаточно того, что ты воспринимаешь все его пошлости с улыбкой.

– По-твоему, я должен его избить? Ты же знаешь, что это расстроит маму. При ее состоянии здоровья я не имею на это морального права, ты это должна понимать, – укоряет Славик жену.

– Конечно, твоя мамочка души не чает в маленьком Филе. Не удивлюсь, если в один прекрасный день он станет главой фирмы и очень богатым человеком, а ты останешься с голой задницей!

– Да тише ты! – шипит Славик. – Разоралась на полдома. Можешь не беспокоиться: финансовые вопросы у нас с мамой решены.

– Я бы не беспокоилась, если бы тебя не любила, а ты весь вечер пялился на эту рыжую дурочку.

– Не выдумывай, Марго. Я просто старался быть вежливым.