Десятая сила (ЛП)

Калвин немного изменила пение ветра, и сани полетели над Стеной, над раскидистым деревом. Даже с новыми силами она не могла петь сразу две песни. Но когда сани опустились на замерзшие ветви, и она поняла, что дерево их выдержит, она запела другие чары.

Она пела высокую и горькую песнь, которой ее научила Марна. Парализующую песнь. Темные чары сковывали губы и язык, разворачивались над полем и трепетали как черный туман ядовитого газа. Сражающихся одного за другим останавливала темная магия, они застывали и падали в грязь, закоченев. Калвин подавляла волну тошноты, пока пела, и она обвила веревки вокруг запястий, чтобы удержаться.

Начинался рассвет. Слабый свет и жуткая тишина окутали долину. Дым и пар поднимались от останков огня. Последние снежинки чар жриц опустились на грязь, последние куски льда упали с неба, и осталась только высокая хаотичная песня. Калвин дала ядовитой песне утихнуть, а потом заговорила в головах с тихой и жуткой властью.

Услышьте меня. Все кончено.

Никто не мог поднять голову и посмотреть, никто не мог дрожать, но она знала, что ее голос запугал их, и она ощущала трепет этой власти. Она на миг подумала о Самисе. С ее места на вершине дерева она разглядывала море тел, а потом нашла ту фигуру, что искала.

Брайали. Встань, — используя навыки, которым ее научил Самис, она спела чары освобождения для старушки. — Найди свой народ. Вы соберете оружие и сожжете его.

Брайали пошла среди павших, касалась плеч, и Калвин освобождала тех, кого она касалась. Не сводя взгляда со сцены снизу, она освободила и трех товарищей за ней. Сани покачнулись, когда Кила и Халасаа сели. Древесный народ ходил по полю, забирал кинжалы, копья и вилы из онемевших рук, складывал оружие в груду на углях костра. Калвин спела звенящую песнь, и огонь вспыхнул ярко, поднялся черный дым, пока горело оружие.

Я отпускаю всех. Боя больше не будет.

Калвин запела, и все на поле боя медленно сели.

Теперь Калвин заговорила вслух, и ее голос легко разносился:

— Где Высшая жрица?

— Я тут, — донесся тихий, но ясный голос. Лиа шагнула вперед, ее волосы были растрепаны, бледное лицо покрывали грязь и кровь. Она вскинула голову, крепко сцепила руки перед собой. Если ей было суждено встретить Богиню и ответить за свои действия, она собиралась сделать это храбро.

Богиню теперь было видно лучше, ведь свет усиливался, и она опустила голову к ней.

— Лиа, Матушка.

Рот Лии открылся, но звука не было. Это была не Богиня, но и не Калвин. Эта девушка сияла, словно ее пропитал звездный свет.

Калвин заговорила:

— Люди Антариса, люди деревьев, будьте в мире. Раненым нужно помочь. Высшая жрица примет всех в своих поселениях.

— Но… столько людей… — пробормотала Лиа.

— Высшая жрица примет всех, — сказала Калвин.

Лиа прохрипела:

— Стена… ее нужно починить.

Калвин строго посмотрела на нее.

— Оставь! Вред уже нанесен. У меня есть работа важнее для тебя.

Лиа потрясенно сглотнула, а потом закричала:

— Сестры, вы слышали? Помогите раненым дойти до поселений. Возьмите телеги для тех, кто не может ходить. Джилли, беги вперед. Скажи Урске, что мы идем.

Хромающие люди в крови начали двигаться, поддерживали друг друга. Кила оглянулась.

— Вы в порядке?

Кила кивнула. Халасаа поддерживал Дэрроу, прильнувшего к его плечу, слабо дыша.

Ему нужно тепло, сестра.

— Я отнесу нас в поселения, — сказала Калвин. Она вдохнула, чтобы запеть, но услышала слабый голос снизу.

Траут? — Калвин взглянула на Халасаа и запела. Сани бросились к земле. Калвин и Халасаа спрыгнули и побежали к маленькой группе, скрытой от них под деревьями: Траут едва дышал, грязное лицо было с бледными следами слез, Тонно сидел на коленях спиной к ним.

— Траут, ты ранен! Замри, мы с Халасаа вытащим стрелу…

Но Траут яростно оттолкнул ее.

— Не я! Мика! — Мика была на коленях Тонно. Халасаа и Калвин подбежали к ней.

Слова Траута вылетали все быстрее.

— Она не смогла… раздались чары, и копье летело. Мы видели, но не могли пошевелиться, она не смогла уйти с дороги…. — Траут всхлипывал. — Но она будет в порядке, да, Халасаа? Она будет в порядке, ты исцелишь ее, да? Рана чистая, это ведь можно исцелить, да? — последние слова были почти криком.

Древко копья стояло прямо в груди Мики, как саженец, что тянулся к солнцу. Ее глаза были открытыми, рот удивленно приоткрылся. Халасаа прижал ладони по бокам от раны, его ладони покрыла ее кровь.

Калвин заглянула в его глаза.

Да. Знаю, — Халасаа смотрел на нее. — Она умерла. Но порой мы танцуем ради тех, кто остался.