Десятая жертва

— Не думаю, что вы в чем-то провинились, мистер Бендер, — ответил Хуанито. — Просто вы находитесь в Саут-Бич, а братья Вашенские — в Майами. Поэтому они быстрее доставляют нам заказы.

— Вы хотите, чтобы ваши заказы выполнялись еще быстрее? Я вам это обеспечу, — сказал Бендер. — Недавно я приобрел несколько новых фургонов и нанял водителей, которые ездят с сумасшедшей скоростью. А наши продукты вот уже двадцать семь лет отличаются превосходным качеством, и хотя мне не хочется говорить ничего плохого про моих конкурентов по бизнесу, братьев Вашенских, но всем известно, что их мацу даже нельзя назвать кошерной, потому что раввин, которого они держат в штате, реформист, а не ортодокс. Может, ты, Хуанито, и не разбираешься в таких тонкостях, но твой дядя — настоящий знаток еврейской кухни.

— Ну, если будет время, я скажу ему о ваших словах, — произнес Хуанито.

— А что, ему все равно, кто поставляет продукты?

— Да, он поручает мне заниматься такими вещами.

— Послушай, — сказал Бендер, — раз вы наши особые клиенты и учитывая то, что мы стараемся расширить свою деятельность по продаже еврейских продуктов в латинских общинах, я готов предложить тебе скидку. Десять процентов от общей стоимости. Что скажешь?

— Отлично, — равнодушно ответил Хуанито.

— Эту скидку мы не будем указывать в чеках, — продолжал Бендер. — Там будет фигурировать вся сумма. А ты сможешь раз в неделю — или как тебе удобнее — приходить в нашу центральную контору на Артур-Годфрей-роуд и получать разницу в цене наличными.

— Довольно удобно, — сказал Хуанито. — А расписку я буду отдавать дяде потом.

Бендер пожал плечами:

— Зачем усложнять жизнь такими мелочами? Я делаю эту скидку исключительно для тебя. Лично. Это будет наш маленький секрет. Я не стану распространяться. Ты же знаешь евреев — как только они узнают, что кто-то получает скидку, сразу потребуют того же. И дяде твоему об этом знать совсем не обязательно. Зачем ему это надо? Ведь ты занимаешься всеми закупками и платишь по счетам. Я просто буду отдавать деньги тебе. Десять процентов, нет, даже пятнадцать. Ты никому не скажешь, я никому не скажу, и все останутся довольны.

— Все, кроме братьев Вашенских, — сказал Хуанито.

— Вашенские заслуживают этого, потому что продают всякую дрянь под видом кошерной еды гоям, которые в этом абсолютно не разбираются. Кстати, чтобы у тебя не оставалось никаких сомнений по поводу моих добрых намерений, прошу принять небольшой аванс.

Бендер вытащил из бумажника два хрустящих стодолларовых банкнота, сунул их в руку Хуанито и прикрыл сверху своей рукой. Так все и началось.

Бендер открыл Хуанито глаза. Тот узнал, что вокруг полным-полно людей, которые хотели бы оказывать дяде Алу различные услуги. Ради этого они буквально из кожи вон лезли. Хуанито даже не требовалось ничего им говорить. В крайнем случае он небрежно ронял: «Я подумываю о том, чтобы передать заказ кому-нибудь другому» — и мгновенно получал солидную прибавку к своей зарплате. Но этого оказалось недостаточно. Чтобы поддерживать свой новый статус, ему приходилось тратить все больше и больше. И он стал искать пути, как еще заработать на дяде Але.

Поэтому Хуанито заинтересовался, когда один коротышка с Севера, угостив его выпивкой в «Кафе дез Арт» на Саут-Бич, сказал, что готов платить большие деньги за любую информацию о дяде Але. От Хуанито требовалось только установить подслушивающее устройство, к которому прилагалась инструкция на английском и испанском языках, и подсоединить его к великолепному магнитофону «Сони», который дал ему коротышка.

Хуанито согласился. Это произошло два месяца назад. Он уже несколько раз звонил коротышке и сообщал о всяких незначительных изменениях в хозяйстве дяди Ала. Тот расплачивался наличными — стодолларовыми купюрами, — которые высылал до востребования на почтовый ящик Хуанито в Коконат-Гров. И еще коротышка сказал, что за действительно интересную информацию он заплатит Хуанито гораздо больше.

Телефонный разговор с Фрамиджяном как раз и был такой интересной информацией.

В тот же вечер Хуанито направился в свое любимое кафе «Сорс» в Коконат-Гров. Он подошел к телефону-автомату, набрал нью-джерсийский номер. Разговор — за счет абонента — длился лишь несколько минут.

Глава 17

Человек с пистолетом был одет в черную форму коммандос. Черного цвета вязаная шапочка оставляла открытыми только глаза. В руках он держал небольшой автоматический пистолет «шкода» 22-го калибра — смертельное оружие в ближнем бою, — дуло которого смотрело в грудь Блэквелла. Он стоял в трех футах от Блэквелла и пружинисто подпрыгивал. На ногах у него были черного цвета кроссовки.

— Ну, сопляк, давай!

— Что-то я не в настроении, — ответил Блэквелл и отвернулся.

— Нет, ты смотри на меня, ублюдок! — завопил человек в черном, делая шаг вперед.

Как только он перенес вес на левую ногу, Блэквелл стремительно развернулся и, резко взмахнув рукой, ударил нападающего по запястью. Тот рванулся, пытаясь ускользнуть от Блэквелла, но не тут-то было. Блэквелл произвел захват и заломил ему руку за спину.