Десятая жертва

И правда, как? И какой еще у меня есть здесь шанс? Я мог найти местного адвоката и возбудить судебное дело против Вико. Но к чему бы это привело? К тому времени, когда закон начнет действовать, Вико и доски будут уже далеко.

— В субботу я буду в Париже, — сказал я.

— Для меня самое большое удовольствие прийти и увидеть вас.

Итак, я написал название отеля и отдал ему листок. И правда, мне пора было возвращаться.

31. ГОНФЛЕР, РОМАНЬЯ

Мой следующий собеседник не заставил себя долго ждать. Это случилось в тот же вечер, несколько часов спустя после отъезда Найджела. Рейс Пальма — Орли[53] задерживался. Я закончил le grand plateau des fruits de mer, также известный как обед из даров моря, вышел из отеля, чтобы совершить вечерний моцион, и направился вниз к порту. Меня не особенно удивило, что кто-то из сидевших за столиком в кафе на тротуаре помахал рукой и окликнул меня с несомненным акцентом Нью-Джерси, матери коррупции.

— Эй, Хоб! Иди сюда, давай выпьем.

Тони Романья. Он избавился от темно-синего мафиозного прикида, и теперь на нем был легкий бежевый костюм с красными кантами на лацканах. В Нью-Джерси такого рода вещи продают богатым туристам в «Шорт Хиллс Трэвел Бутик». В этом костюме Романья выглядел как бежевый кит с красными кантами на плавниках.

— Привет, Тони, — сказал я, садясь за его столик. — Что привело тебя на опушку этого леса?

— Я слышал, что это исторический город, — ответил он, беззаботно улыбаясь.

— Ты выбрал хорошее место, — подтвердил я. — Знаешь, Гонфлер известен с одиннадцатого века. Особенно я тебе рекомендую церковь святой Катерины и алтарь Нотр-Дам-де-Грейс.

— Очень приятная информация, — одобрил Романья. — На самом деле я надеялся натолкнуться здесь на тебя.

— Как ты узнал, где меня искать?

— Тебя не так трудно найти, Хоб, — признался Романья. — Ты ведь раб привычек, правда?

— Когда-то был им, — согласился я, исподтишка разглядывая его. — Чего ты хочешь, Романья?

Широкое лицо Романьи приняло серьезное выражение. Он постучал по бокалу, усилив впечатление о собственной неуклюжести.

— Ты ищешь Алекса Синклера. — Слова прозвучали скорей как утверждение, чем как вопрос.

— Я ничего не признаю, — предупредил его я. — Но что, если ищу? Зачем это тебе?

— Я тоже ищу Алекса, — объявил Романья.

— Почему-то, мистер Романья, это не так сильно меня удивило, как вы могли бы ожидать. Довольно много людей вроде бы заинтересованы в Алексе.

— Ты знаешь, где он?

— Я бы не сидел в Гонфлере, если бы знал это. И ты бы тоже не сидел здесь.

— Но ты надеешься найти его?

Я кивнул.

— Детективное агентство «Альтернатива» всегда находит человека, которого ищет.

— Как бы тебе понравилось работать на меня?

— Не знаю, — ответил я. — Сколько ты платишь? Обеспечиваешь ли медицинскую страховку? Планируешь ли пенсионные отчисления? Что ты хочешь, чтобы я делал?

— Это очевидно. Я хочу, чтобы ты нашел Алекса.

— Я это и делаю.

— Да, но для другого клиента. Когда ты его найдешь, я хочу, чтобы ты сказал мне первому. Конечно, я мог бы выловить эту рыбу сам, у меня много связей в столице, но зачем нам дублировать усилия?

— Это будет несправедливо по отношению к моему нынешнему работодателю, — возразил я.

— Может, и несправедливо. Но я хорошо тебе заплачу. И спасу тебя от множества неприятностей.

— Как «хорошо» и каких «неприятностей»?

— Я дам тебе чистых пять тысяч долларов, когда и если ты скажешь мне, где найти Алекса.

— Мне нравятся круглые цифры вроде этой, — заметил я. — А теперь скажи мне о неприятностях.

— Вовсе никаких неприятностей, если будешь играть по правилам. — Романья улыбнулся. И на мгновение стал похож на потрепанного рубенсовского ангела с синими щеками.

— Мистер Романья, мне правда надо знать больше, чем вы говорите. Кто вы, кого представляете, почему заинтересованы в том, чтобы найти Алекса?

Романья поднялся, бросил на стол, особо не считая, пригоршню банкнот, и одернул свой китовый костюм.

— Пять тысяч долларов, если будешь сотрудничать, — напомнил он, будто надо было напоминать. — Бесконечные счета от врачей, если не будешь. Найдешь меня в «Рице». Сделай себе любезность. Не умирай. — Он зашагал прочь.

Я проследил, как он пересек площадь и сел в «Пежо-404» с шофером. Проследил, как он отъехал. Заметил номер машины, хотя не имел представления, что мне с ним делать. Потом допил кофе. Когда подошел официант, заплатил за себя, помимо банкнот Романья оставил приличные чаевые, остальное положил в карман. Никаких напрасных трат. Никаких желаний.

Часть VII

32. ВОЗВРАЩЕНИЕ В ПАРИЖ: ХУАНИТО

На следующий день утром я вернулся поездом в Париж, вполне удовлетворенный тем, как идут дела. Я не особенно продвинулся вперед в поисках Алекса и не вызволил для Фрэнки деньги за виндсерферы. Но, по крайней мере, появилась перспектива, что дела сдвинулись с мертвой точки и даже могут принести некоторые денежные поступления.

Когда я брал такси от вокзала Монпарнас к Форуму де Алль, обещанные Романья пять тысяч долларов плясали у меня перед глазами.