Десятая жертва

— Ну, сейчас он уже, наверное, разлетелся по паре сотен носов. След простыл. Где-то выиграешь, где-то проиграешь.

— Смахивает на то, что вы жутко торопитесь, — заметил Хоб.

— Я не намерен торчать остаток моей жизни в кафе и хлебать кофе, как вы. — Эмилио обернулся к Фошону. — Мне всего лишь надо кинуть в чемодан пару вещей, и я еду в аэропорт. Инспектор, был рад поработать в вашей компании. Если когда-нибудь будете в Штатах, загляните ко мне.

— Уж будьте покойны, — натянутым тоном ответил Фошон.

— До свидания, Макс, — изрек Эмилио. — Будь паинькой. Я снимаю тебя с крючка. — Эмилио помахал остающимся и вышел.

— Благодарение Господу, что этот человек ушел, — произнес Макс. — Никто не хочет перекусить? Я могу заказать, чтобы принесли сандвичи. Инспектор? Хоб?

И Хоб, и Фошон пожали плечами. Макс снял трубку и по-французски попросил, чтобы в номер прислали ленч на четверых. Потом с пристальным вниманием выслушал долгое, многословное объяснение и сказал:

— Вы можете прислать хотя бы кофе и круассаны? Великолепно, спасибо. — И положил трубку. — Тут какой-то праздник. Повар выходной. Но кофе прислать могут. Хоб, ты не мог бы зайти со мной в спальню? Инспектор, вы не против?

Фошон снова пожал плечами, выглядя совсем подавленным. Даже плечами он пожал как-то вяло.

— Хоб, — сказал Макс. — Дело обернулось не так, как мы надеялись. Но я по-прежнему должен тебе десять тысяч. Пока что заплатить не могу. Но могу дать тебе это. — Он извлек из письменного столика портмоне и вытащил оттуда четыре хрустящих стодолларовых купюры. — Остальное отдам, как только смогу. Лады?

— Разумеется, лады.

— Без обид?

— Да какие тут обиды!

— Макс, — окликнул из соседней комнаты Фошон. — Тут служащий отеля хочет с вами переговорить.

— Да скажите ему, пусть поставит поднос куда-нибудь.

— Он хочет переговорить с вами лично.

— Ну ладно, иду.

Макс вышел в гостиную, Хоб за ним. У двери дожидался высокий молодой человек в темном костюме.

— Доброе утро, — сказал он. — Я мсье Лено, помощник менеджера в «Синь».

— Если это касательно счета, — ответил Макс, — то я позабочусь о нем сегодня попозже.

— Нет, сэр. Это не по поводу счета. Хотя вопрос о нем по-прежнему весьма актуален.

— Тогда чего же вы хотите?

— В отель было доставлено послание. Для вас, сэр. — Он вручил Максу фирменный конверт Агентства по Борьбе с Наркотиками. Макс взял конверт, и служащий удалился.

Вскрыв конверт, Макс вытащил единственный листок бумаги, просмотрел его, потом прочитал внимательнее и фыркнул.

— В чем дело? — поинтересовался Хоб.

— Прочти сам, — он передал бумагу Хобу.

— Вслух, если вы не возражаете, — попросил Фошон.

— «Дорогой Макс, — зачитал Хоб, — к тому времени, когда ты получишь это послание, я буду на полпути в Рим. Я заключила контракт с „Ментено“ на демонстрацию осенней коллекции Ариосто. Извини, дорогой, но все случившееся весьма огорчительно, и думаю, нам лучше пока что каждому идти своей дорогой. Спасибо за все. Аврора».

— Угу, — произнес Хоб.

— Я тоже, — подхватил Фошон.

— Ага, и меня туда же, — подытожил Макс. Взял листок у Хоба, посмотрел на обороте — просто на случай, если там что-нибудь написано, затем положил на кофейный столик и снова уселся на диван.

— Поток новостей не иссякает, — прокомментировал Фошон.

— Любопытно, что дальше? — откликнулся Хоб.

Будто по подсказке, раздался стук в дверь. Все трое переглянулись.

— Я уже побаиваюсь продолжения, — изрек Макс.

Стук повторился.

— Входите, — крикнул Макс.

Дверь распахнулась. Официант вкатил сервировочный столик с кофе на четверых, круассанами, тостами и единственной розой в тонком бокале. Наполнив три чашки, он удалился.

— Комический антракт, — пробормотал Макс. — Кофе, инспектор?

— Будьте любезны, — согласился Фошон.

Некоторое время они в молчании прихлебывали кофе. В это время на улице поднялся страшный шум. Клаксоны и сирены. Они игнорировали шум, дожидаясь развития событий. И оно произошло. Зазвонил телефон.

— Вероятно, сообщают, что объявлена война, — предположил Макс.

— Ты не собираешься ответить? — спросил Хоб.

— Пожалуй, можно.

Макс снял трубку.

— Макс Розен. — Послушав пару секунд, поднял глаза. — Инспектор, вас.

Встав, Фошон пересек комнату и взял трубку.

— Фошон. — Послушал секунд пятнадцать, время от времени хмыкая, чтобы показать, что не теряет нити. Затем сказал: — Ладно, Эдуар, скоро буду. — Он повесил трубку и вернулся к своему кофе.

На некоторое время воцарилось молчание. Потом Фошон проронил:

— Вы не собираетесь спросить меня, что там еще такое?

— Это не наше дело, — отозвался Хоб. — Как по-твоему, Макс?

— Думаю, ты прав. Это дело парижской полиции. Мы-то тут при чем?

— Очень хорошо. Я вам скажу, — произнес Фошон. — Звонил мой подчиненный Эдуар. Я приставил его наблюдать за апартаментами мистера Вазари.

— А зачем? — осведомился Хоб.

— Поведение мистера Эмилио Вазари показалось мне несколько настораживающим.

— Вам нужна прямая реплика? — промолвил Хоб. — Ладно, я дам вам прямую реплику. Что ваш подчиненный Эдуар сказал вам только что?

— Извините, это дело полиции. Нет, прошу прощения, я пошутил. Глупая шутка, в свете того, что случилось.